Образ Родины – образ народа

Выставка приурочена к двум важнейшим в жизни и творчестве Фазылова событиям — 60‑летию со дня рождения и выдвижению на соискание Государственной премии Рес­публики Башкортостан имени Салавата Юлаева. В экспозиции — лучшие произведения, созданные за 40‑летний период творчества. Большинство произведений — из собрания музея, другие — из собрания художника.
Хатип Фазылов — яркое и значительное имя в искусстве Башкортостана и России. На протяжении последних более пятнадцати лет он талантливо совмещает главное дело своей жизни — искусство живописи — и общественную работу. Сегодня Фазылов — заслуженный художник России и Респуб­лики Башкортостан, почётный академик Российской академии художеств, лауреат Национальной премии в области современного изобразительного и декоративного искусства России «Русская галерея — XXI век», медалист и дипломант Союза художников России, лауреат и медалист многих республиканских и региональных выставок и конкурсов. С 1995 года и на протяжении 25 лет руководит самым масштабным групповым объединением художников Башкортостана — творческим объединением «Артыш», в активе которого — такие же масштабные выставки в Уфе, других городах республики и России. С 2004 года Хатип Сарварович — председатель правления Регионального отделения Всероссийской творческой общественной организации «Союз художников России» Республики Башкортостан, с 2009 — член Центральной ревизионной комиссии и творческой комиссии по живописи Союза художников России.
Духовный взлёт Фазылова-живописца совпал со временем рождения и становления творческого объединения «Артыш»: в 1995 году в рамках проходившего в Уфе Первого Всемирного курултая башкир экспонировалась и первая выставка «артышевцев». Фазылов показал на ней крупноформатные жанровые картины «Из прошлого» и «Ноябрь» и драматичный по образному звучанию пейзаж «Степь». И хотя его творчество с начала 1980‑х годов — времени первых выступлений на выставках — было в поле пристального внимания коллег и критики (многие видели в его произведениях стилистические и образные интонации живописи выдающегося башкирского художника Ахмата Лутфуллина), именно 1995 год стал для него переломным: Фазылов как бы заново открыл себя для себя — в первую очередь, с точки зрения духовных и образно-стилистических приоритетов. Последующие годы ознаменовались рядом этапных произведений, таких как «Старая печь», «Шежере. Древо жизни», «Вечер. Стан тамьянцев», «Мугалим. Народный учитель», «Автопортрет. Сквозь времена», «Ерэнсэ сэсэн», «Всадник на фоне гор», «Сон», «Мелодия гор», «Рогервикский марш», «Абдрахман», «Семь девушек. Башкирская легенда», «Молодая мать». Образно-тематическая линия обрела в них черты конкретной выразительности: это история и культура Башкортостана и нравственные истоки национальной духовности. Эти темы стали для него программными, объясняющими нерушимую логику его образных откровений.
Начинал Фазылов как пейзажист, стилистически ориентированный на реализм. Серьёзно изучал натуру, выявляя в ней самое характерное. В конце 1980‑х годов появились пейзажи, ставшие как бы прологом к портретам, жанровым и историческим композициям следующих десятилетий. Построенные по принципу пейзажа эпического, эмоционально они воспринимаются как протяжная мелодия курая, как ласкающий шёпот ковыля. Художник откровенен в своём лиризме по отношению к природному мотиву. Это башкирская степь, ассоциируемая с местом его рождения — деревней Янаулово Абзелиловского района Башкортостана. Натурный мотив диктует критерии «цветописи»: сдержанные серо-голубые, серебристые и охристые тона со вспышками белого, сиреневого и золотистого ассоциируются с колоритом степи, составляют её «драматургию». Степь Фазылова безгранична — она для него и есть сама жизнь. Поэтому степь заполняет собой всё пространство полотна.
Такой же композиционный приём использует художник в пейзажах и композициях на тему гор. В выборе самой темы он в лучшем смысле — не новатор: трудно не любить и не знать то, что видишь с рождения. Новаторство Фазылова заключается в другом — в авторской интерпретации извечного мотива. Горы для него — это не просто красивый природный объект — они и визуально, и эмоционально, как степь, безграничны, поэтому, как и степь, заполняют собой большую часть плоскости холста и трактованы подчас преувеличенно ярко, декоративно, то есть жизнеутверждающе. Метафорически горы и степь — символы непрекращаемости башкирских родов, для Фазылова — непрекращаемости его древнего рода тамьян.
В смысле генетической связи с природой и древней культурой родного народа Фазылов — безусловный язычник. Иначе как объяснить логику появления в ряду его исторических образов, имеющих реальные прототипы (например, «Комбриг Муса Муртазин»), образов по архетипу иных — откровенно мифологических? Древо жизни (по-башкирски шежере), Весна в облике башкирской красавицы, волшебные крылатые кони Тулпар и Акбузат, Небесный всадник, лук, стрелы и курай (материальные и духовные ценности башкира-кочевника) — культурологические составляющие тотемической психологии народа, верующего в спасительную магию добрых сил и обережную функцию мифологических образов. С одной стороны, они для Фазылова — образы самоценные, подтверждающие и усиливающие суть авторской программы. С другой — именно они подвели его к этапным произведениям, таким как «Ерэнсэ сэсэн», «Автопортрет. Сквозь времена» и «Рогервикский марш». При безусловной самостоятельности все три образа связаны концептуально: сэсэн — народный сказитель и певец; древний лучник — это сам художник; кураист — молодой башкир, играющий поминальную песнь о погибшем в далёком Рогервике национальном герое Башкортостана Салавате Юлаеве. Вместе эти произведения, как и другие, созданные в последующие годы, составляют немногословный, но полный внутреннего достоинства образ великого башкирского народа.