Старейший на Урале Шедевры музейного собрания

Автор — Светлана Игнатенко, искусствовед

Продолжение. Начало в №№ 5–12 (2020), №№ 1—12 (2021), № 1 (2022)

В живописи романтизма, пришедшего на смену сентиментализму и достигшего своего апогея в 1810‑х — 1830‑х годах, более значимым, чем социальное положение человека, становится утверждение самоценности духовно-творческой жизни человека. Этой установкой романтизм в ещё большей степени, чем сентиментализм, поднял на особую высоту индивидуальные, личностные переживания человека. Для художников‑романтиков стало важным не статусное положение портретируемого, а его духовный мир, нравственная чистота и красота, гражданская позиция и сила характера. Этим кардинальным изменениям русское искусство было обязано историческим событиям первой половины ХIХ века — победе в войне с Наполеоном и восстанию декабристов. Но уже к концу 1840‑х годов романтизм переживает период постепенного угасания, ему на смену приходит реализм — стиль, которому свойственен отказ от идеализации окружающего мира в пользу изображения обычных людей, естественности жизни и природы и который с 1860‑х годов нашёл своё наивысшее выражение в творчестве художников‑передвижников. В этой стилистической «клоаке» свою неувядающую силу сохраняет и академизм.
Яркими образцами образно-эстетических установок эпохи романтизма и раннего реализма стали хранящиеся в собрании музея «Портрет К. Н. Батюшкова» и «Портрет крепостной актрисы». Оба портрета не датированы и написаны неизвестными художниками, «Портрет крепостной актрисы» — возможно, художником крепостным.
Портрет великого русского поэта Константина Николаевича Батюшкова (1787–1855) создан, скорее всего, не позднее 1822 года. В аргументированности этой датировки легко убедиться, обратившись к основным вехам жизни и творчества поэта.
Батюшков происходил из старинного дворянского рода. На протяжении первой половины своей жизни совмещал поэтическую деятельность и службу — службу государственную (в Министерстве народного просвещения, канцелярии Московского университета, хранителем манускриптов в Публичной библиотеке) и службу военную. В 1807 году участвовал в битве под Гейльсбергом в Восточной Пруссии и был ранен, за что награждён орденом святой Анны 3‑й степени. В 1808 году участвовал в войне со Швецией. В 1813 году в качестве адъютанта генерала Н. Н. Раевского прошёл путь от Дрездена до Парижа, за участие в сражении под Лейпцигом был награждён орденом святой Анны 2‑й степени, затем переведён штабс-капитаном в Измайловский полк. В 1814 году через Англию, Швецию и Финляндию вернулся в Петербург. В течение этих лет создал много поэтических и прозаических произведений, в 1817 году издал собрание своих сочинений под названием «Опыты в стихах и прозе». К этому времени он был давно и хорошо знаком с Г. Р. Державиным, П. А. Вяземским, В. Л. Пушкиным (родным дядей А. С. Пушкина), Н. М. Карамзиным, В. А. Жуковским, И. С. Тургеневым и другими выдающимися поэтами и прозаиками. В начале 1819 года посетил Италию, которая произвела на него большое впечатление, в Риме познакомился с художниками-романтиками С. Ф. Щедриным1 и О. А. Кипренским.
Другим и уже печальным фактом биографии Батюшкова стала его болезнь — тяжёлое душевное расстройство, сопровождаемое галлюцинациями, манией преследования и попытками суицида, — которую он унаследовал от своей матери, умершей от этой болезни, когда ему было всего восемь лет. Первые серьёзные признаки болезни проявились у Батюшкова в 1815 году — на фоне неразделённой любви. В 1822 году в Дрездене болезнь обострилась, в 1824‑м он уже не смог обойтись без помощи врачей, и на средства, пожалованные императором Александром I, был определён в частное психиатрическое заведение в Саксонии, где провёл четыре года. Вся его последующая жизнь протекала на фоне болезни, но развивавшейся, к счастью, не в тяжёлых, агрессивных формах, а в тихих. Эта информация, как и визуальный анализ музейного портрета, подтверждают, что портрет был написан до обострения болезни Батюшкова, то есть до 1822 года. Эта датировка подтверждается и фактом знакомства Батюшкова с Кипренским в 1819 году.
На портрете Батюшков красив, элегантен, утончён и здоров, интонации внутреннего смятения очевидны, но они читаются полунамёком — некоторой беспорядочностью прядей волос, ниспадающих на лоб. На нём мундир с высоким голубого цвета воротником, на шее белый шарф, из расстёгнутого мундира виден фрагмент белого жабо. На портрете Батюшков — в первую очередь поэт, что в очередной раз свидетельствует в пользу предполагаемой даты создания портрета. Действительно, весь период до 1822 года был временем признания вклада Батюшкова в историю оте­чественной литературы, заключавшегося в особой обработке русского поэтического языка. Блестящий мастер эпикурейской лирики и нежных элегий, Батюшков придал русскому языку такую гибкость, упругость и гармонию, каких ещё не знала русская поэзия. Красота и совершенство формы, правильность и чистота языка и художественного стиля стали главными достоинствами его поэтических произведений. Не случайно, что все исследователи творчества Батюшкова считают, что он по праву стоит у истоков русской поэзии. Безукоризненной «отделкой» его стихов восторгались В. Г. Белинский, В. А. Жуковский и А. С. Пушкин. Пушкин называл слог Батюшкова «трепещущим», а его самого — «чудотворцем», Белинский считал, что именно Батюшков стал предтечей Пушкина. Новаторскими с точки зрения яркости, чистоты, благозвучности и образности русского языка признаны и прозаические сочинения Батюшкова и его письма.
Что же касается предполагаемого автора портрета, то здесь существуют две версии. Первая связана с итогами реставрационных работ, начатых ещё в середине 1960‑х годов известным специалистом Всесоюзного художественного научно-реставрационного центра им. академика И. Э. Грабаря Г. Г. Карлсенем и завершённых в 1999 году реставратором масляной живописи I категории Нестеровского музея И. В. Фаридоновой. По этой версии автором портрета мог быть великий русский живописец Орест Адамович Кипренский (1782–1836). Аргументацией этой версии является всё тот же факт знакомства Батюшкова с Кипренским в 1819 году в Риме. Вторая версия предполагает, что автор портрета — неизвестный художник и, возможно, круга Кипренского. Второй вариант, на наш взгляд, кажется более предпочтительным. Во‑первых, все произведения Кипренского давно и хорошо известны. Во‑вторых, стилистическая манера, в которой написан музейный портрет, имеет ряд специфических особенностей. Это оттенок лёгкого «наивизма», выраженный в некой уплощённости в трактовке фигуры, практическое отсутствие светотеневых моделировок и характерного для романтизма ракурса, демонстрирующего порывистость натуры. Но даже если автор портрета — художник круга Кипренского, — то влияние Кипренского, которому по праву принадлежит одно из первых мест в ряду художников, стоявших у истоков искусства начала ХIХ века, в нём очевидно.
Как известно, лучшие портреты Кипренского были созданы в конце 1800‑х — 1810‑х годах, и все они представляют образы людей, в которых воплощены их выдающиеся человеческие качества, не зависящие от сословий и общественного положения. Для Кипренского герои его портретов — образцы высокого человеческого идеала. Именно таков и Батюшков на музейном портрете — человек образованный, талантливый, отчуждённый от социальных систем, живущий в мире своих чувств. В то же время, как и многие портреты Кипренского, например, Е. В. Давыдова (1809, ГРМ), Е. П. Ростопчиной (1809), мальчика Челищева (1810–1811), Жуковского (1816) и автопорт­рет (около 1809, все — в Государственной Третьяковской галерее), музейный портрет К. Н. Батюшкова «раздумчив»: на нём поэт словно вверяет себя собеседнику. Не случайно, что все портреты Кипренского иногда сравнивают со стихотворными посланиями другу — с тем жанром лирической поэзии, который был широко распространён в предпушкинское и пушкинское время. Герои портретов Кипренского, и Батюшков здесь пример один из самых ярких, живут в своём собственном мире, открываются зрителю словно ненароком и также ненароком предлагают почувствовать свой внутренний мир — всегда сложный, подвижный, колеблемый мимолётными чувствами и настроениями. В то же время необходимо помнить, что романтизм в русской живописи и, в первую очередь, в творчестве Кипренского, был не столько мощным направлением, как, например, в живописи послереволюционной Франции или Германии, отмеченной порывами «бури и натиска». Романтизм Кипренского не знал проявлений крайней взволнованности и неразрешимых противоречий, но в каждом из созданных художником образов он как бы пропускал мир сквозь собственную душу. Поэтому и в «Портрете В. К. Батюшкова» романтизм, с одной стороны, вбирает в себя нечто от классической гармонии и одновременно отрицает каноничность классицизма.
«Портрет крепостной актрисы», исходя из заявленной в нём темы и трактовки образа — его духовной значительности и внешней красоты, — написан в первой половине ХIХ века, возможно, в 1840‑х годах — в эпоху позднего романтизма и раннего реализма. С одной стороны, сам факт изображения подневольного человека на уровне дворянского сословия (крепостная актриса облачена в костюм высокопоставленной дамы) и уважительное отношение к чувствам и духовному миру простого человека — явление романтическое. С другой — сам подход к изображению, в котором доминирует правдивая трактовка не только облика с выразительными, полными скрытой драмы глазами, но и костюма, написанного с предельным вниманием к деталям, — прямое проявление первых и характерных черт реализма. Аргументацией в пользу предполагаемой даты создания портрета звучат и исторические факты. Первый заключается в том, что на русское искусство первой половины ХIХ века сильнейшее влияние оказал тот общественно-политический подъём, который был вызван победой в Отечественной войне 1812 года и восстанием декабристов 1825 года, поднявших на особый уровень значение русского народа. Второй есть тот факт, что крепостное право в России было отменено 19 февраля (3 марта по с. с.) 1861 года.
Интересна и история появления этого портрета в собрании музея: он был приобретён в 1949 году у уфимца Л. И. Чиркина, а Чиркин, в свою очередь, приобрёл его в 1941 году в подмосковном имении, принадлежавшем в давние времена князю А. Н. Голицыну. Из нескольких и довольно ветхих портретов он отобрал два, которые определил как портреты крепостных балерин.
(Продолжение следует)