Другая сторона леса

И название выставки, и произведения — крупноформатные, яркие, пластически напряжённые — завораживают зрителя, призывая его к активной работе души, возбуждению ассоциативного, фантазийного и философского мышления и многого другого, не имеющего отношения к привычному, то есть созерцательному, восприятию произведения искусства. В официальном пресс-релизе выставки читаем, что Лу Линь родился в 1986 году в городе Цзинань — историческом месте пребывания правительства провинции Шаньдун, — расположенном в западной её части, примерно в 400 км к югу от Пекина. Специальное образование получил в Тяньцзиньском институте изобразительного искусства, а живёт и работает в Пекине. Его творчество с каждым годом приобретает всё большую популярность, и не только на родине: произведения Лу Линя с равным успехом экспонируются в музеях и галереях Пекина, Шанхая, Нанкина, Сингапура, Берлина, Потсдама и других городов Европы. Так и выставка «Другая сторона леса»: до приезда в Уфу, в Нестеровский музей она была показана в Музее современного искусства Эрарта в Санкт-Петербурге, Национальной художественной галерее «Хазинэ» Государственного музея изобразительных искусств Республики Татарстан в Казани и Нижегородском государственном художественном музее. В Уфе оказалась благодаря инициативе известного искусствоведа, куратора проекта и музея Эрарта Владимира Олеговича Назанского и директора Башкирского государственного художественного музея им. М. В. Нестерова, заслуженного художника России и Республики Башкортостан, академика Китайско-Российской академии изобразительного искусства Айрата Рауфовича Терегулова.

Уже в 2012 году 26‑летний Лу Линь стал финалистом премии Джона Мура. Учреждённая в 1957 году бизнесменом, владельцем футбольного клуба, политиком и филантропом, сэром Джоном Муром (1896–1993) и названная, как и Ливерпульский университет, его именем, премия присуждается лучшему произведению современной живописи. Произведения лауреатов и произведения, включённые в короткий список, выставляются в художественной галерее Уокера как часть Ливерпульской биеннале визуального искусства. Достижение Лу Линя в муровской премии неслучайно, поскольку, как сообщает тот же официальный пресс-релиз, его «живопись… представляет авторскую версию современной китайской живописи, основывающейся на традициях китайской ментальности, но впитавшей опыт и навыки современного международного искусства». Лу Линь признаётся, что на формирование его мировоззрения и его художественной концепции основополагающее влияние оказали произведения Ансельма Кифера и Герхарда Рихтера и книги Бён-Чхоль Хана, Фэй Сяотуна, Марка Моффетта, Стефана Малларме и Эрнста Юнгера: они помогли ему найти взаимосвязь между собой и реальностью. О каждом художнике и мыслителе скажем отдельно, поскольку без этой информации трудно понять сущностные основы мировоззрения Лу Линя.

Живописец, художник театра, оформитель книг Ансельм Кифер, родившийся в 1945 году, — яркий представитель неоэкспрессионизма, один из крупнейших художников послевоенной Германии, хотя с 1993 года живёт и работает во Франции. Хорошо известен и в России — выставкой «Ансельм Кифер — Велимиру Хлебникову. Судьбы народов», экспонировавшейся в 2017 году в Эрмитаже. Работающий с категориями мистической философии, Кифер испытывает давний интерес к судьбе «председателя» земного шара Хлебникова, предсказавшего русскую революцию и разработавшего систему математических формул для расчёта закономерности исторических событий. Эта система используется Кифером как главное «оружие» в произведениях, «предсказывающих катастрофы будущего в неизгладимых отпечатках прошлого».

Другой немецкий художник, Герхард Рихтер, автор абстрактных и минималистских композиций, в свои 92 года не утратил «статуса» одного из основоположников капиталистического реализма — особого направления в немецком искусстве, особенно в живописи, близкого к поп-арту и противопоставившего себя социалистическому реализму. Бён-Чхоль Хан, родившийся в 1959 году в Южной Корее и живущий с 1980‑х годов в Германии, философ и теоретик культуры, профессор Берлинского университета, большинство своих книг посвятил критике нелицеприятных черт современного западного общества. Его книги «Агония эроса», «Общество усталости», «Аромат времени», «Топология насилия» стали любимыми книгами Лу Линя. Китайский антрополог, политический деятель, профессор социологии Пекинского университета Фэй Сяотун (1910–2005), будучи одним из пионеров в вопросе изучения китайского общества, — автор монографии «Китайская деревня глазами этнографа». Революционизирующее значение этого фундаментального научного труда заключается в переходе антропологии от линейного эволюционизма к функциональному, сторонники которого отказались от деления общества на «диких» и «цивилизованных». Именно поэтому исследование Сяотуна стало важнейшей вехой в процессе адаптации западных социологических моделей к китайской действительности. Неотрывны от теории Сяотуна (во всяком случае, для Лу Линя!) — научные труды 65‑летнего американского биолога, эколога, мирмеколога (энтомолога, изучающего муравьёв), писателя и макрофотографа Марка Моффетта. Неотрывна и поэзия одного из лидеров французского символизма Стефана Малларме (1842–1898), придававшего большое значение зрительному впечатлению. Изощрённая, умышленно затемнённая, внешне как бы основанная на большой книжной эрудиции и потому рассчитанная только на «посвящённых», поэзия Малларме близка Лу Линю. И как квинтэссенция философских размышлений Лу Линя — художественные и публицистические сочинения немецкого писателя и мыслителя Эрнста Юнгера (1895–1998) и его главная книга — «Уход в лес». Будучи одним из теоретиков и идеологов немецкого консерватизма — культурной, социальной и политической философии, которая стремится продвигать и сохранять традиционные институты, обычаи и ценности (семья, религия, армия, права собственности, монархия), — Юнгер отрицал бесконечность прогресса, подвергал сомнению его позитивный характер, чем критиковал современное общество. Так, в книге «Уход в лес» он противопоставляет смелого человека-мыслителя силе государства, восхищается его стремлением сохранить себя, своё собственное «я», его умением мыслить независимо от навязываемой государством официальной идеологии.

Буквально «нашпигованный» этими философским теориями, Лу Линь, по мнению критики, обладает при этом «собственным пониманием проблематики искусства и своим узнаваемым стилем. Его произведения можно “читать” как тексты: они подталкивают зрителей к размышлениям, вызывают чувство экзистенциальной тревоги». Именно поэтому его живопись называют интеллектуальной.

Чаще всего Лу Линь пишет пейзажи, но они больше, чем пейзажи. Лу Линь поясняет: «Меня часто спрашивают, почему я так одержим изображением пейзажей? На самом деле я не сосредотачиваюсь на пейзажной живописи намеренно: я предпочитаю создавать “ландшафт для духовных странствий”. Пейзаж — это просто репрезентация. Меня больше волнуют время и память, реальность и истина. Моя цель — не “срисовать природу”, а добиться порядка, используя хаотичные линии и, порой, резкие абстрактные цветовые сочетания. Я считаю, что пейзажная живопись не только изображает окружающий нас живой мир, но и отражает духовные, социальные проблемы. На моих картинах густые чащи или животные часто предстают на фоне архитектурных руин: так я пытаюсь передать противоречие между естественным и индустриальным, отразить историю и предысторию. Мне нравятся вещи, у которых нет границ и конца, мне нравится это постоянное чувство неопределённости, которое привносит свежесть в творчество. И в то же время остаются без ответа всё те же трудные вопросы, с которыми я буду сталкиваться на каждом этапе своего творчества: как выразить на холсте, например, “Кто мы есть? Откуда мы родом? Куда мы движемся?”». Поэтому критика неслучайно называет картины Лу Линя «попыткой передать ощущения человека, вышедшего из своих социальных ролей и оказавшегося в неизвестности, посреди “сумрачного леса” жизни».

Эта философская метафора чрезвычайно важна — и для понимания творческой концепции Лу Линя, и для обнаружения тех художников, которые исповедуют аналогичные художественные принципы и истины. На волне этой смысловой органики стало естественным включение в экспозицию выставки Лу Линя скульптур известных российских скульп­торов, заслуженных художников Республики Башкортостан, лауреатов Государственной премии РБ им. М. В. Нестерова Фирданта Нуриахметова и Владимира Лобанова (все скульп­туры из собрания музея). Ведь что такое «Другая сторона леса», если не наша жизнь?! Одна сторона леса — это первозданная, не тронутая человеком природа, другая — та её часть, в которую внедрились урбанистические и технологические инициативы человека — жителя мегаполиса. Но именно этот житель, особенно сегодня, так страстно стремится к природе: ему необходим её чистый воздух, ему так важно стать неотрывной частью реки, леса, поля, то есть слиться с природой, составив с ней почти нестеровское гармоническое целое.

Скульптуры Нуриахметова уже своими названиями апеллируют к первоприроде человека и началу мира: «Плод», «Радуга», «Неквадрат» (а Солнце!), «Отражение» (как обе стороны леса!), «Ступенька» (как «Лестница в небеса» Лу Линя!), «Дуада» (как символ возникновения первичного зла и добра, как знак спиралеобразности развития человечества). А «Движение по Солнцу» и «Звездопад»! Не космогоническая ли это связь Неба и Земли? Не мечта ли, не загаданное ли человеком желание в момент падения звезды? Все эти процессы настолько естественны и закономерны, что совершенно неважно на какой стороне леса находится человек.

Скульптуры Лобанова символичны в той же мере. «Когда отцветают пионы» — о любимом цветке китайского народа, названном «императором цветов», символе долголетия и любви, счастья, богатства и одновременно застенчивости и стыдливости. «Бутон ириса» — о другом любимом китайцами цветке, также символизирующем любовь и дружбу. Скульптуры «Многоцветье» и «Весна» звучат символами жизни, материнства, любви и счастья. И стороны леса здесь тоже ни при чём! Ведь как бы ни закатывали в асфальт и бетон наши города, тонкая травинка и нежный цветок всё равно пробьются сквозь эту, казалось бы, непреодолимую толщу, а на смену зиме всегда придёт весна! И никакие технологические и исторические катастрофы не смогут повлиять на смену времён года! В этом смысле скульптура Лобанова «Двое», как и «Шагающий» Нуриахметова, — ещё один парафраз концепции выставки Лу Линя: объединённые взаимной любовью, они, эти «Двое», при всей сложности их отношений всегда будут вместе — как будут вместе природа и подступающий к ней шумный, яростно галдящий город. Но они, эти «Двое», — на другой стороне леса, а «Шагающий» — на первой… Он, целомудренно обнажённый, робко несущий кому-то трогательный букетик лесных цветов, — создание природы, и катаклизмы мегаполиса ему пока неизвестны! Этот хрупкий чистый мальчик и есть «смелый человек» Юнгера, который предпочёл личную свободу, равную сопротивлению системе.

Объединённые в едином экспозиционном пространстве, произведения художников двух разных, но великих цивилизаций, двух разных, но исторически близких народов, поражают своей многовековой взаимосвязью. И невозможно не восхититься общностью их мировоззрений, как невозможно не восхититься талантом воплощения художественного замысла и с благодарностью отметить счастливую возможность увидеть в Уфе, в Нестеровском музее произведения одного из востребованных и одарённых художников современного Китая. Отметим и другой событийный факт: в сегодняшние тревожные времена, когда, несмотря ни на что, нерушимость дружбы народов России и Китая звучит с новой вдохновляющей силой, предложенная Лу Линем и поддержанная скульпторами Башкортостана модель счастливой жизни народов мира обретает неоценимое по своему значению гуманистическое звучание.