АНТИУТОПИЯ ПОД НАЗАВНИЕМ «ГУЛЬБУСТАН»

Пьеса о сословном неравенстве в башкирских родах конца XVIII века была написана Кадыром Даяном ещё в 1941 году, поставлена на сцене Башдрамы в 70‑е, и много лет спектакль «Тансулпан» не сходил со сцены. Современная постановка значительно отличается от традиционной трактовки данного произведения: перед нами предстают сразу два времени — прошлое и… будущее. С одной стороны, режиссёр затрагивает излюбленную тему мертвенности древних традиций и народных обычаев, с другой — мировых масштабов проблему экологии. На большом экране, нависающем над пространством сцены, то и дело появляются устрашающие статистические данные о бедственном состоянии нашей планеты. И, значительно сместив акценты, режиссёр представляет сценический материал в жанре антиутопии.
Единственный человек с твёрдыми убеждениями — это главная героиня Гульбустан (Гульназ Хайсарова). Сдержанная в эмоциях, стойкая, словно воин-герой, она противостоит целой планете. Парадокс заключается в том, что Гульбустан, олицетворяя собою «Страну цветов», искренне считает, что только с исчезновением человечества, всех живых существ, планета может возродиться и избавиться от мыслимых и немыслимых экологических проблем.
Но других персонажей экологические проблемы и статистика сверху, кажется, не волнуют. Единственное, что их вообще интересует, — это работа на комбинате по добыче и обработке полезных ископаемых. Именно в пространстве данного комбината — грубой металлической конструкции прямоугольной формы (художник Альберт Нестеров) — под шум беспрерывно работающих заводских станков и прочих резких звуков (композитор Марат Файзуллин) происходит действие спектакля. А владеет комбинатом человек влиятельный и, как мы позже узнаем, с довольно большим банковским счётом — Кусербай (Олег Ханов). Владеет не просто производственной базой, но и всеми работниками, которые в большинстве своём есть безликая масса людей в противогазах и спецодежде кислотно-оранжевого цвета.
Возможно, не было бы этой истории, если бы не надвигающаяся экологическая катастрофа. И наряду с глобальной проблемой экологии мы наблюдаем личную проблему Кусербая, который не может продлить свой род. Дело в том, что из-за масштабного загрязнения планеты не осталось женщин, способных вынашивать и рожать детей. Для Кусербая это катастрофа: имея двух жён и безмерное состояние, он не имеет детей.
«Холодно», — чуть слышно произносит Кусербай свои первые слова. Наблюдая его леденящий взгляд, каменное, почти безжизненное лицо, понимаешь, насколько глубоко проник холод в его душу. Скупой в эмоциях и жестах, Кусербай предстаёт не то чтобы тираном, но богом, который, по его собственным словам, «дарует жизнь этим людям».
Возвращаясь к сценографии и пространственному решению спектакля, важно подчеркнуть их удивительную точность, полное соответствие замыслу постановки, а также техническое удобство (декорации можно свободно трансформировать, причём под абсолютно любую площадку). Перед зрителями, как уже было сказано, прямоугольная конструкция, в продолжение которой вырисовывается стеклянный куб с зелёной травой и разными растениями внутри. Кусербай спасается здесь от всего окружающего. Даже переговоры со своими подчиненными — Муртазой (Ахат Хусаинов), Кусяпкулом (Ильдар Саитов), Бикмурзой (Айдар Шамсутдинов), с будущим братом свата Сурагулом (Ирек Булатов) он ведёт, не выходя из куба. Вся его жизнь, всё его безопасное пребывание связаны с этим небольшим кубом, красивым и ослепительно чистым — чистым настолько, что становится жутко от такой болезненной стерильности. Кусербай считает, что настоящая жизнь заключена в этом ограниченном пространстве. Но присмотришься — и оказывается, что трава и растения искусственные, пение птиц — звукозапись…
Очень красивы подчинённые Кусербая в своих дорогих модных пиджаках и отпаренных брюках со стрелками. Только красота эта внешняя. Да и сам он, появляясь то в изысканно-чёрном костюме, то в белом свадебном наряде, олицетворяет собой абсолютное зло. Он безучастен, беспощаден и безжалостен. Словно железный танк, с лёгкостью преодолевая все преграды, не считаясь ни с чем, он движется к своей цели — женитьбе на девушке, способной подарить ему ребёнка. (В самом начале спектак­ля из уст Медэксперта (Алсу Бахтиева) мы узнаем, что такая девушка есть, одна, но есть — это Гульбустан).
В спектакле в полной мере раскрывается тема жестоких родовых обычаев, которые не позволяют воссоединиться в браке молодым влюблённым — Гульбустан и Айсуаку (Азат Валитов). Выигрывает тот, у кого больше калым. И если в спектаклях «Затмение» (М. Карим) и «Черноликие» (М. Гафури) Айрат Абушахманов, исходя из первоисточника, показывал мертвенность и разрушающую силу обычаев, то здесь режиссёр, раздвигая временные границы, намеренно подчёркивает, как они (в любые времена!) могут стать оружием для управления массами.
Проходит обряд бракосочетания (консультант по фольклору Гульгина Баймурзина). Медэксперт, запинаясь, зачитывает каждый шаг обряда по бумаге. Жених и невеста, а также «гости», будто заведённые роботы, беспрекословно выполняют данную им инструкцию. Кажется, никто не знает обычая наизусть. И вместо золота к ногам невесты падают большие груды камней (тех самых ископаемых), танец жениха и его друзей напоминает бессвязные, но алгоритмически выстроенные рваные телодвижения, а подружки невесты так и остаются в противогазах. Всё это больше похоже на обряд погребения. И попытки Айсуака спасти свою возлюбленную, вдохнуть жизнь в «Страну цветов», остаются тщетными. Здесь всё решают деньги, а значит — Кусербай.
В первой (декабрьской прошлого года) редакции спектакля режиссёр представлял зрителям счастливый финал — победу молодых, победу любви и справедливости. В новой редакции финал другой: судьбу Гульбустан и Айсуака решает масса. Вырисовывается логично-выстроенная трилогия: «Затмение» — «Черноликие» — «Гульбустан». Снова главенствует тема слепой толпы, обладающей деструктивной, разрушающей силой. И крепкого молодого парня Айсуака бросают в шахту, а Гульбустан в прямом смысле слова посылкой отправляют за границу Кусербаю. Закрутив шуруповёртом крышку ящика-гроба, отец Гульбустан Юламан (Ильсур Баимов) лично готовит посылку. «Страна цветов» отправляется совсем в другую точку мира.
Опустошение души героини, безмолвное повиновение происходящему выражаются в изломанной пластике Гульбустан (хореограф Алина Мустаева). Будто механическая складная кукла, она помещается в небольшой ящик.
Пластика актёров заслуживает отдельного внимания. Как же пронзительны вздёргивания персонажей рабочих (Ильгиза Гильманова, Мурат Рафиков, Алмаз Юсупов, Гульнара Казакбаева, Артур Кабиров, Гульмира Исмагилова, Лилия Галина, Руслан Галимов), будто под продолжительными пытками электротоком. Кажется, что по их венам давно бежит не тёплая, красная человеческая кровь, а ток. Потому-то они не способны чувствовать, переживать и сопереживать, есть только страх остаться без работы и пропитания.
Красной нитью проходит в спектакле тема невинной жертвы. Жертва — это Гульбустан и Айсуак. Даже самые близкие — родители — не могут их защитить, бессильные перед могуществом и волей вождя. Что может сделать больная мать главной героини Гульбану (Зиляра Юлтаева), существующая на грани жизни и смерти, словно кукла с садящимися батарейками? Единственный, кто наравне с Гульбустан идёт против Кусербая, — это дядя Айсуака Саганбай (Ильдар Гумеров), но за это он жестоко поплатился, оставшись без руки, в инвалидной коляске.
Кульминацией всеобщего безволия становится сцена убийства Айсуака. В тот момент, когда масса в противогазах тащит его в шахту, в другой части сцены его мать Янбика (Сара Буранбаева), протирая и без того стерильный куб Кусербая, тихо и монотонно шепчет, как заклинание: «Власть принадлежит богатым, они сильнее, главное, что дают работу…». Решённая в сложной цветовой и световой гамме (художник по свету Ильшат Саяхов), эта сцена одна из самых ярких в постановке. Безликие и бесчувственные тела людей сверкают кислотными пятнами под ультрафиолетом, что означает заражённость пространства химическими ядами.
Эксперимент, дерзость в раскрытии извечной темы жертв и палачей, властителей и подневольных — характерные черты новой постановки Айрата Абушахманова. И связывая катастрофы отдельной личности с экологической катастрофой всей планеты, режиссёр не оставляет открытого финала. «Раньше, говорят, кумыс был белого цвета», — говорит 35‑летний Ишмай (Урал Аминов), передавая Айсуаку синий кумыс. Антиутопические мотивы спектакля беспощадны: надвигается вселенская катастрофа, «Страны цветов» больше нет.