И четырнадцать статей от знатока «кукольной» музыки

— Я знаю, Майя, что вы занимаетесь театром кукол ещё с 80‑х годов, причём как теоретик и практик, и даже являетесь чуть ли не единственным в стране специалистом по «кукольной» музыке. Но ведь в Театре Образцова вы никогда не работали. Как же получилось, что ваше имя попало в круг авторов книги об этом театре?
— Верно, там я не работала и выгляжу, наверно, белой вороной в этой компании из двадцати авторов: единственная не москвичка и не сотрудница ГАЦТК. Дело в том, что с Театром Образцова у меня давние и прочные дружеские связи. Началось всё в 1987‑м, когда я, аспирантка московского ВНИИ искусствознания, пришла в ГАЦТК с просьбой разрешить мне поработать в тамошнем архиве — собрать материалы для научной работы. Меня представили Образцову, он разрешил — и мои многолетние труды начались. Мы сразу сдружились с тогдашней заведующей музеем Натальей Андреевной Костровой, да и вообще сотрудники научно-методической части всегда относились ко мне очень доброжелательно, помогали, чем могли. Но работа была труднейшая. Ноты музыки к спектаклям, тем более кукольным, — всегда рукописные. А у композиторов, естественно, почерки разные: у одних разборчивые, у других, мягко говоря, не очень. Например, от музыки Никиты Бого-словского к двум спектаклям в архиве ГАЦТК остались только карандашные почеркушки, да ещё выцветшие за полвека, — там ничего нельзя было разо-брать. К тому же в 80‑е годы ещё негде и нечем было копировать ноты; толь-ко много лет спустя я обзавелась цифровым аппаратом и смогла отснять сотни нужных мне нотных страниц. Из-за этих и многих других трудностей мой «сбор материала» растянулся больше чем на двадцать лет.
— Но это ещё не была работа над книгой?
— Нет, до книги было очень далеко. Я вернулась в Уфу в 95‑м, десять лет заведовала музыкальной частью в Башкирском театре кукол, потом перешла в журнал «Бельские просторы». Но почти ежегодно часть отпуска тратила на поездку в Москву, в ГАЦТК, и добавляла к уже собранному материа-лу немного нового. В архиве театра случались интересные встречи — ведь архив этот очень востребован, им пользуются не только российские, но и иностранные деятели театра кукол. Я познакомилась с известной японской кукольницей Хироко Оои, с англичанином Джоном Блендаллом, возглавлявшим кукольный центр в Глазго (потом мы с ним даже несколько лет переписывались).
Был однажды смешной случай. Во время очередного визита в театр меня представили новой заведующей библиотекой. Я рассказала ей о своих научных интересах и посетовала на скудную библиографию. Она оживилась: «Кажется, я смогу вам помочь, кто-то об этом писал, у нас эта статья есть», — и протянула мне книжку. Оказалось, что она рекомендует мне мою же статью из сборника, который я подарила театру года три назад.
— Кто же и когда предложил вам поучаствовать в работе над книгой «Образцовцы» и как вы к этому предложению отнеслись?
— В 2009‑м мне позвонили главный редактор книги Владимир Андреевич Шеховцев и всё та же Наталья Андреевна Кострова и попросили написать несколько статей о композиторах ГАЦТК для нового справочного издания. Вначале у меня был шок: почему просят меня, я же человек со стороны — смогу ли справиться с такой задачей? Ведь это не мой собственный научный труд, где можно свободнее обращаться с материалом, что-то выводить на первый план, что-то вообще оставлять «за кадром». А тут нужно было дать полноценные портреты композиторов, включающие характеристику их музыки к спектаклям. Нет, лучше не срамиться и сразу отказаться — писать это должен кто-то из сотрудников ГАЦТК, — так я и сказала Наталье Андреевне и Владимиру Андреевичу. Но они все-таки меня уговорили.
— О каких композиторах вы писали? Вам предложили конкретный список фамилий?
— Да, вначале в списке было семь композиторов. Когда сделала статьи о них, попросили написать ещё о семерых. Среди них были известные имена — Геннадий Гладков, Эдуард Артемьев, Никита Богословский, но были и не знакомые широкой публике — Наталья Александрова, Григорий Теплицкий, Вадим Кочетов.
— Сколько времени заняла у вас эта работа и какие сложности пришлось преодолевать?
— Вся работа состояла из сплошных сложностей. Без преувеличения могу сказать: мне пришлось труднее, чем другим авторам, хотя бы потому, что живу так далеко от столицы. Правда, за двадцать лет удалось многое собрать, но огромного количества материалов всё равно не хватало, а взять их было негде, в Москву я больше ездить не могла. Вот, например, ситуация с музыкой «Дон Жуана»: об этом спектакле нужно было писать обязательно, он много лет был украшением репертуара ГАЦТК. Однако в архиве театра нот не оказалось. Есть, правда, телеверсия спектакля, но анализировать только «на слух» музыку, всё время заглушаемую актёрской речью, — такое мне не по силам. В спектакле Дон Жуан, скрываясь от погони, «перебегает» из страны в страну, и места действия постоянно меняются: Испания, Италия, Россия, Америка, Япония. Меняются, соответственно, и национальный характер музыки, и инструментальные составы — вот о них мне и хотелось узнать. При-шлось обратиться за помощью к композитору спектакля — Геннадию Гладкову. Вспоминаю, как по-доброму откликнулся он на мой звонок: вначале (явно не без труда) отыскал в домашнем архиве партитуру, а потом терпеливо, в течение чуть ли не часа, диктовал мне по телефону оркестровый состав каждого эпизода.
Вся работа (14 статей) заняла около полугода и была связана с гигант-ским нервным напряжением. Я очень волновалась — всё казалось, будто де-лаю что-то не так. Но, когда в конце концов отослала готовые тексты в театр, никаких нареканий оттуда не последовало, наоборот — похвалили. Тогда только поняла, что с этой неподъёмной задачей мне каким-то чудом удалось справиться.
— А почему печатание книги затянулось на десять лет?
— Там было много проблем: менялся объём издания, состав иллюстраций, книгу возвращали на доработку. Всех подробностей не знаю, но книга эта почему-то оказалась печатным «долгостроем», хотя задумывалась как продолжение предыдущей, «ACADEMIA Образцова», вышедшей 13 лет назад. Каждый год я по два-три раза звонила в театр и спрашивала, когда же наконец «Образцовцы» увидят свет. Меня обнадёживали, обещали, что скоро, возможно, даже в нынешнем году, но годы шли, а книга не издавалась. Понятно было, что от авторов судьба книги уже не зависит, она решается «наверху», что они и сами устали ждать. Правда, всё это время я поддерживала контакт с театром не только звонками, но и публикациями в журнале «Театр чудес», который тоже издается в ГАЦТК. Там напечатали несколько моих статей, в том числе об основательнице Башкирского театра кукол Марии Николаевне Елгаштиной и о корифее нашего театра, народном артисте РФ Айрате Акрамовиче Ахметшине. (Кстати, журнал этот, как и книга, безгонорарный, так что писала я, что называется, «не корысти ради, а токмо пользы для».) Думала ещё сделать и отправить туда материал к столетию Кашфи Файрушевича Гадельшина, даже собралась к нему домой брать интервью, но он, к сожалению, не дожил до этой даты, а писать «заупокойную» статью мне не захотелось.
— Книгу «Образцовцы» вам прислали в подарок?
— Да, прислал нынешний главный хранитель музея Гордей Салтыков — причём прислал одной из первых, за что я ему очень признательна. Пока только бегло просмотрела её, читать начну позже, но уже с удовольствием обнаружила статью о Татьяне Вадимовне Посниковой, которая недолго служила в ГАЦТК, а позже была одной из ведущих актрис Башкирского театра кукол. Ну и, конечно, в книге есть большой очерк о режиссёре Владимире Михайловиче Штейне, с которым в 70–80‑е годы был связан «звёздный час» БГТК. Для меня выход этой книги значительное и радостное событие — по-тому, что ожидание кончилось, и я, наконец, держу её в руках, потому, что мои труды оказались востребованы и мне удалось внести свой небольшой вклад в историю прославленного Театра Образцова.