Что за прелесть эти сказки!

«Каждая есть поэма!» – говорил Пушкин. Как известно, ранний интерес к фольклору возник у Александра Сергеевича благодаря его няне Арине Родионовне, обладавшей непревзойдённым мастерством сказительницы. Позже, в Михайловском, он тщательно собирал произведения устного народного творчества – песни, сказки, пословицы, легенды… Изучение фольклора у Пушкина неразрывно связано с исследованием русской словесности. «Читайте простонародные сказки, чтобы видеть свойство русского языка», – писал он. В период с 1831 по 1834 год Александр Сергеевич создал свои самые известные сказки. А начало им положила «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди». С тех пор она тщательно и разносторонне исследована, разошлась на цитаты, не раз экранизировалась и ставилась на театральных сценах. Новой постановкой этой сказки Башкирский государственный театр кукол открывал сезон, посвятив премьеру 220‑летию поэта.

Впервые над спектаклем работали приглашённые: режиссёр, художественный руководитель Оренбургского областного театра кукол, заслуженный артист России Вадим Смирнов и художник-постановщик из Нижнего Новгорода Марина Зорина. Этот творческий тандем выпустил в разных театрах страны немало постановок, которые были высоко оценены критиками на различных театральных фестивалях. «Над Пушкиным мне довелось работать не однажды, — признаётся Вадим Смирнов. — Первая работа относится к периоду, когда я был педагогом в Нижнем Новгороде. Делал спектакль «Маленькие трагедии». Сейчас он идёт в другом варианте в Оренбургском областном театре кукол. Потом возникла идея сделать спектакль по «Золотому петушку» и «Сказке о рыбаке и рыбке». Тогда-то и возник синтез литературы и фольк­лора. То упоение, с каким сам Пушкин придумывал слова, обороты, стилизовал на основе народного языка те или иные фразы, та огромная горячая любовью, с какой относится он к Руси, натолкнули меня на соединение с фольклором. Тогда же в сказках появились народные песни. «Сказка о царе Салтане» сделана как наивный, лёгкий театр кукол, потому что обращена к простому люду. Она существует в тесном контакте с публикой, и, буквально, прыгает в зал, начинаясь там. Сами лицедеи — скоморохи, ряженые — идут из народа».
«Сказка о царе Салтане» БГТК берёт в плен обаянием театра осознанно — наивного, тесно замешанного на фольк­лоре, она настолько близка юной аудитории, что принимается ею сразу.
«Представление» — вот наиболее точное определение жанра постановки. По яркости декораций и костюмов, по узнаваемым условным образам это вертепный театр. По количеству песен, запевов и народной музыки — мюзикл. По количеству милых гэгов и смешных находок — комедийная хоромина. «Когда мы делаем Пушкина, я всё время помню, что он был очень молодым и забиякой, когда писал свои сказки, и совсем не хочу пафоса», — говорит художник-постановщик Марина Зорина.
В музыкальном оформлении спектакля, помимо специально созданной оренбургским композитором Виктором Расовским музыки, использовались русские народные песни. «Песни Костромской и Смоленской областей я находил в Сети в аутентичном исполнении бабушек, — рассказывает Вадим Смирнов. — Актёры слышали, с какой энергетикой они их поют. Так же энергично, лихо нужно было и играть Пушкина. Была преобразована текстовая основа песен, и композитор Расовский сделал по ним самостоятельные произведения. Они очень любопытны. Уфимскими актёрами эти песни были встречены с большой теплотой и энтузиазмом».
«Работать с фольклором чрезвычайно затейливо и интересно в плане совмещения событий, происходящих на сцене и описанных в устном народном творчестве, — объясняет Виктор Расовский. — В каждой фольклорной истории есть своя философия, свой спектакль, самодостаточность, усиленная исполнением a cappella. И задача композитора не просто подобрать гармонические аккорды к мелодии песни, а найти некое музыкально-фольклорное состояние, которое единой мыслью проходит через весь спектакль, помогая связывать всё вместе. Прежде всего, звуки, которые отражают настроение повествования, нужно собирать и готовить для использования в аранжировках. Например, мне понадобилось засемплеровать (создать свой инструмент на синтезаторе — семплере) звуки кугикл (народный инструмент), звуки ложек и свистулек, которые я насобирал у живых исполнителей народной музыки. На каждый музыкальный номер приходится определённый набор музыкальных инструментов для достижения эмоциональной выразительности поэтического материала.
Необходимо отметить достаточное наличие юмора в аранжировках. Дети хотят смеяться, они ждут необычных сочетаний звуков, залихватских полек и бравурных маршей, исполненных с определённым сарказмом или лиричной проникновенностью.
Создавая музыкальные номера для спектакля, я преследовал цель помочь актёру раскрыть свой образ, создать музыкальную атмосферу видеоряда и вписаться в колорит изобразительно-пластического образа спектакля, созданного великолепным художником Мариной Зориной.
Работа с режиссёром Вадимом Смирновым — это всегда новые творческие задачи, которые воплощаются в процессе постановки спектакля. Задача для меня как композитора — вдохновить, «поджечь» музыкальное воображение, и это у него прекрасно получается. В этом спектакле надо было совместить народные песни a cappella с авторскими стихами пьесы с оригинальным размером и ритмом, итальянским оттенком острова Буян и фантастическими иллюстрациями действ персонажей (полёт Шмеля, выход Богатырей, полёты Царевны Лебеди, Белки). В целом работа была увлекательной и изобретательной».
Сами персонажи «умножены» на два: у каждого актёра ещё есть своя кукла. В «Сказке о царе Салтане» как бы наложены друг на друга два сюжета: один — о невинно гонимой жене, другой — о вещей деве, способствующей победе Гвидона. Пушкинская сказка повествует и о том, как царь Салтан (в спектакле его играет Никита Калмыков) потерял, а затем нашёл жену (Царица — Надежда Беззубова) и сына (Князь Гвидон — Эмиль Латыпов), и о том, как юный Гвидон встретил Царевну Лебедь (Галина Шайхутдинова), свою суженую.
Помимо основных персонажей, действо разыгрывают обрядовые тотемные животные: Лиса, Волк, Коза.
Такой ход может быть оправдан частыми превращениями людей в зверей и насекомых и наоборот. Например, Гвидон становится комаром, мухой, шмелём, чтобы узнать, что же происходит у его отца и заодно отомстить коварным Поварихе (Татьяна Кузьменко), Ткачихе (заслуженная артистка РБ Виктория Щербакова) и Бабарихе (Екатерина Кочурова). Лебедь мгновенно обращается стройной девушкой. Тридцать три богатыря под командованием дядьки Черномора (Александр Верхоземский) тоже показаны в спектакле какими-то полулюдьми-полурыбами. Все эти мотивы можно легко обнаружить и в фольклоре. «Маски в спектакле появились потому, что это площадной балаганный театр, — говорит режиссёр. — Когда к Салтану приходят его жена, сын, невестка, он их не узнаёт, потому что они закрывают свои лица. И лишь когда они снимают маски, он узнаёт их, наказывает злодеев и сам вливается в действие».
Основную декорацию составляет очень напоминающая вертепный театр конструкция — двухэтажный «домик» с распахивающим ставни верхним этажом, где и происходит действо. Поворачиваясь, дом меняет место действия: выдержанное в чисто русской эстетике царство Салтана сменяется островом Буяном, сделанным в венецианских тонах. «Я набрёл на информацию о том, что в Италии существует остров, аналогичный пушкинскому Буяну, и возникла мысль «выплеснуть» посаженных в бочку и брошенных в море страдальцев в особый мир, с нерусской культурой», — объясняет постановщик.
— Наша работа с режиссёром обычно сводится к тому, что он даёт мне схему сценографии, так как изначально продумывает мизансцены, — объясняет Марина Зорина, — а цветовая гамма, стилизация и источники — это уже моё. Конечно, я видела и вертепы, и батлейки (белорусский народный театр кукол на религиозную — библейскую — и бытовую тематику — прим. автора), традиционные и национальные, конечно, пересмотрела за свою творческую жизнь море альбомов и выставок по народному искусству …Но театр — это не музей этнографии, я не люблю стилево придерживаться строго одного направления, поэтому и костюмы, и кукол, и всю сценографию к спектаклю сделала авторские.
«Соединение этой фантазийности с фольклором дало сгусток площадного радостного веселья, которое воплотилось в нашем нехитром вертепе на сцене», — резюмирует Вадим Смирнов.