Души натянутые струны

В Уфе она служит уже восемь лет. Путь её в наш край был весьма долгим. Она родилась и выросла в далёком Биробиджане. В девятом классе её пригласили в театральную студию, где молодые педагоги предъявляли ребятам почти профессиональные требования. Отучившись там три года, Татьяна совершенно точно поняла: именно актёрство она хотела бы сделать своей будущей профессией.
В год её выпуска из школы во Владивостоке набирал актёрский курс заслуженный артист Российской Федерации Александр Запорожец, знавший биробиджанскую театральную студии не понаслышке. Преодолев почти тысячу километров, Татьяна оказалась в Дальневосточной государственной академии искусств.
На первой же консультации маститый солидный преподаватель по сценической речи без обиняков дал понять, что над подготовленными ею стихами, баснями, прозой нужно ещё серьёзно работать. Собрав волю в кулак, Татьяна перечитывала О. Генри, Цветаеву, Михалкова…
На третьем туре во время исполнения современного танца кассетный магнитофон зажевал плёнку: музыка оборвалась, едва начавшись, и приёмная комиссия попросила Татьяну освободить сцену. Краем глаза увидела она, что сбоку, за фортепиано, сидит аккомпаниатор, и в каком-то невероятном порыве обратилась к нему: «Сыграйте мне что-нибудь!» Позже она будет удивляться, откуда в ней взялась эта смелость, решительность, настойчивость. Но лихо исполненное «Яблочко» и несколько па классического вальса окончательно убедили комиссию в том, что Татьяну Ахроменко нужно принять на курс.
Уже на второй год учёбы её стали занимать в спектаклях Приморского драматического театра. А после выпуска Татьяна Ахроменко была приглашена в Амурский областной театр драмы.
После бурной студенческой жизни первый год работы в профессиональном театре в незнакомом городе дался Татьяне нелегко: ролей было не много, да и режиссёр Денис Кожевников, который на дипломных спектаклях и обратил внимание на яркую индивидуальность молодой актрисы, покинул Благовещенск из-за внутренних театральных разногласий. Постановки, в которые была введена Татьяна Ахроменко, к концу сезона были сняты с репертуара, а в новых работах театра ролей для неё не нашлось.
И вновь в судьбу вмешался случай: Кожевникова пригласили в Сызрань на постановку «Грозы» Островского. Он позвонил Татьяне: «Приезжай, мне нужна Катерина!» Многим это казалось безумием, но Татьяна решила, что это тот самый счастливый шанс.
Её путь к интересным и важным для актёрской карьеры ролям измерялся не сотнями, а тысячами километров железных дорог! Она пересекла почти всю страну и поступила на службу в Сызранский драматический театр имени Алексея Толстого. Там за пять лет Татьяна Ахроменко сыграла в десятке спектак­лей у разных режиссёров. И вновь настал момент, когда пришло осознание: нужно что-то менять, нужно двигаться дальше!
Уже при первой встрече с Михаилом Исаковичем Рабиновичем Татьяна поняла, что между ним и её любимым мастером есть очень много общего: художественные принципы, взгляды на жизнь, профессиональные требования. И она осталась в Уфе!
Одной из первых ролей на уфимской сцене стала роль Люси в жёсткой современной истории «Любовь людей», написанной драматургом Дмитрием Богославским. Здесь нет компромиссов, нет полутонов, нет в спектакле и линейного развития действия.
При сдержанном внешнем рисунке роли актрисе приходилось переживать широчайший диапазон чувств. Грубость, оскорбления, насилие — чего только не переживала Люська, чего только не перетерпела от своего родного мужа Коли! Корчась от боли под скрежет панцирной сетки кровати, она в очередной раз пытается прийти в себя и одновременно успокоить плачущего малыша. Вместе с ласковыми, утешающими словами, тем же баюкающим голосом произносит она: «Убьём папку? Убьём! Зачем он нам такой нужен?».
Материнская нежность и животный страх за себя и за родное дитя сливаются в этом монологе с болью и ненавистью…
А рядом живёт искренний, добрый и надёжный Сергей, влюблённый в Люську с самой школы. Именно он, будучи участковым, первым забеспокоится об исчезновении Николая. Эмоциональный переход, который играет актриса, требует серьёзного профессионального мастерства: признавшись Сергею в убийстве мужа, Люся вдруг оборачивается и надтреснувшим голосом умоляюще просит его: «Женись на мне!» И в этой просьбе сконцентрировано её невероятное женское одиночество, её безумное желание обрести, наконец, надёжное мужское плечо и, вместе с тем, — надежда на получение возможного прощения.
Она пытается казаться беззаботной, когда, сойдясь с Сергеем, делает вид, что жизнь продолжается. Вот только совесть и… любовь к бывшему мужу — любовь страшная, патологическая — не дают покоя. Давшую обет молчания Люсю корёжит от боли — словно это её, а не убитого Колю перемалывают голодные свиньи. Не в силах пережить происходящее, совершает самоубийство Сергей.
…Выхваченные точечным лучом, трое героев сидят рядом: Люська берёт за руку Колю, а голову кладёт на плечо Сергея… Есть ли для неё земное наказание и земное прощение? Есть ли для неё суд земной? Планшет сцены начинает подниматься. Люська карабкается, пытается ползти вверх. Но льющиеся потоки дождя будто смывают её с лица земли — сама природа выносит ей приговор…
В столкновение с жизнью вступает и другая героиня Татьяны Ахроменко — Ирина из спектакля «Ставангер», поставленного по пьесе Марины Крапивиной. Красивая и, кажется, успешная, она подходит к той возрастной черте, когда вопросы внутренней самореализации становятся особенно мучительными. Все её мысли поглощены предстоящими переменами в жизни: её манит норвежский городок Ставангер, где живёт Одд. В скайпе он казался таким обаятельным, таким влюблённым! На таможне Ирина с изрядной долей раздражительности отвечает на вопросы о целях поездки, о деталях знакомства… Но сказка о красивой жизни в городе с красивым названием не имеет ничего общего с реальностью. И актриса очень точно играет этот момент внутреннего взросления героини.
Не менее органичным стал для Татьяны Ахроменко и классический репертуар. Кажется, именно с неё писал Достоевский в «Преступлении и наказании» портрет Ав­дотьи Романовны. С достоинством, спокойствием и смирением держится она в разговоре с Лужиным. Приняв решение стать женой человека, мало кому приятного, пытается найти точки соприкосновения. Но и она не выдерживает, когда в язвительном, конфликтном диалоге с Родионом проявляется вся его неприглядная сущность. Она решается на встречу со Свидригайловым не ради десяти тысяч, завещанных ей Марфой Петровной. Она не продаётся! И рука её в тонкой кружевной перчатке, хоть и дрогнет, но всё же нажмёт на курок револьвера…
Чуть позже Татьяна Ахроменко сыграет главные роли в пьесах Островского — Людмилу в мелодраме «Поздняя любовь», Аннушку в комедии «На бойком месте». Потом к ним добавится Таня из «Плодов просвещения» Льва Толстого.
В «Фабричной девчонке» Александра Володина она играет не время, не эпоху. Она играет судьбу. Через едва уловимые детали мы понимаем, что за стальным характером Ольги Комельковой скрывается глубоко затаённая боль. Кульминационный момент Татьяна Ахроменко играет без нажима, проживая его глубоко, по-настоящему. Она вынимает фотографию и протягивает её Бибичеву: на небольшом разъезде её ждёт четырёхлетняя дочка, родившаяся от советского женатого человека… И годами сжимавшая её скорлупа «лучшего комсгрупорга» осыпается, и Лёля, освобождённая от мучившей её многолетней тайны, вдруг делает вдох полной грудью!
А ещё Татьяна Ахроменко может быть на сцене невероятно смешной! Доказательство тому — роль эксцентричной Маргариты в итальянской комедии «Дом для сумасшедших» Эдуардо Скарпетты. Как нелепо она, под стать матери, несёт на голове прихотливую шляпку! Какой трогательной, и в этой трогательности нелепой, она выглядит, принимая из рук Миккеллино нежную розу — знак его любви. Кажется, она уже даже готова смириться с тем, что он сумасшедший! Характерный внешний рисунок актриса наполняет живым человеческим содержанием, делая роль интереснее и объёмнее.
Миловидность и женственная грациозность сочетаются в этой актрисе с мощным внутренним стержнем. Кажется, струны её артистической души всегда натянуты до предела — и именно поэтому они так чисто, глубоко и пронзительно звучат, так резонируют при малейшем к ним прикосновении.