Правдолюбие – черта семейная

О выборе пути
Честно признаюсь, у меня не было особого выбора. Мои родители отдали меня в Уфимскую среднюю специальную музыкальную школу-лицей. Отец хотел дать нам с братом всестороннее профессиональное творческое образование. Конечно, маленький ребёнок ещё не понимает, что каждодневные занятия на фортепиано — благо. Все эти экзамены, прослушивания для него — стресс. В минуты отчаяния хотелось всё бросить и стать «нормальным человеком». Но, думаю, я всё равно бы пришла к музыке и театру, даже если бы не училась этому с детства.
Впервые мы с братом вышли на сцену ещё дошколятами. Это была одна из знаменитых миниатюр отца о том, как жена проучила мужа-пьяницу. Мы находились за кулисами, и вдруг отец в порыве импровизации подхватывает нас, Тагира сажает на плечи, меня берёт подмышку и выносит на сцену. Мы послушно выполняли роль статистов, пока папа читал монолог. До сих пор удивляюсь, как мы не перепугались и не сбежали тогда.
Осознанный дебют случился позже. В 1995 году в Башкирском театре оперы и балета собирали детский хор. К юбилею Победы исполняли Военный Реквием Бриттена. И мы, словно маленькие ангелочки, пели на галёрке. Это были первые шаги к созданию детской оперной студии при театре. Вскоре Марат Хисматуллин приступил к постановке «Богемы» Пуччини, где нас задействовали по полной программе. Специально для нас шились костюмы, мы участвовали в репетициях, готовились к своему выходу в спектакле. Да, если кто на сцену попадает, то заболевает ею навсегда!
О поиске: а мне всегда чего-то не хватает…
После ССМШ я поступила в Уфимское училище искусств. Параллельно осваивала две специальности: исполнителя (фортепиано) и хормейстера. Это незабываемое время. Безмерно благодарна моему педагогу Наталье Александровне Латышевой, которая раскрыла меня как музыканта, даже шире — перевернула мой мир, дала мне свободу. Я по-настоящему полюбила музыку.
Ещё во время учёбы я начала работать концертмейстером здесь же, в училище. Больше всего пришлись по душе занятия с вокалистами. Я работала с театральными певцами: Галиной Бутолиной, Георгием Коробовым, Олегом Кильмухаметовым. К слову, Олег Зуфарович готовил со мной творческую работу к госэкзаменам. Выучил совершенно новый репертуар. Я буквально охотилась за ним в коридорах училища, мы работали над красками, нюансами. Это было потрясающее время и колоссальный опыт. Экзамены были сданы с блеском.
Потом наступил перелом. Быть концертмейстером — очень трудная и не всегда благодарная работа. Мне захотелось чего-то другого: полёта, творчества. В то время я очень увлекалась драматическим театром, не пропускала ни одной премьеры в Башдраме. Как-то рассказала маме о своих сомнениях. Она очень переживала, что четырнадцать лет занятий музыкой улетят в никуда. И вдруг идея! А что если пойти в музыкальную режиссуру? Выбор пал на консерваторию в Санкт-Петербурге.
О педагоге — подарке судьбы
Это была мечта: другой город, другое окружение, другая атмосфера! В стенах консерватории витал дух великих музыкантов, постоянно ловила себя на мысли, что здесь ходили и творили Чайковский, Шостакович…
Большая удача, просто подарок судьбы то, что я оказалась на курсе легендарного Станислава Леоновича Гаудасинского. Много дало общение с другими потрясающими педагогами, мастерами своего дела. По-настоящему это осознаешь, конечно, позже. Для нас педагог был богом, боялись лишний раз его беспокоить. А надо было спрашивать, дергать! Сейчас я понимаю, почему раньше в режиссуру шли уже после тридцати лет. Когда ты сформировался в профессии, в мыслях, когда тебе есть что сказать, ты иначе подходишь к делу. Мой педагог всегда говорил, что режиссуре нельзя научить, можно научиться. В институте ты получаешь общую информацию, схемы, законы, но пока сам не начнёшь работать, не поймешь сути.
О профессии
За десять лет работы в театре я стала более смелой, храброй. Всё так же стремлюсь к идеалу, лучше понимаю артистов, становлюсь более гибкой, но не менее требовательной. Если чего-то требую от артиста, значит, вижу в нём способности и хочу, чтобы они максимально проявились. Режиссёр, кроме всего, психолог. Нужно и можно найти подход к каждому. Донести задачу и не задеть чувства человека — это искусство. Говорят, режиссёр — творец. Пожалуй. Прежде чем начать что-то делать, ты должен организовать весь репетиционный процесс.
О театре. Современность и традиции
Школа Гаудасинского — это традиционная режиссура. Досадно, что многие считают классику нафталином. Времена меняются, и даже если ты будешь придерживаться традиционного русла, например, не переносить эпоху, следовать музыке, всё равно современные возможности, технологии привнесут новое. Для меня важно, чтобы спектакль был гармоничный, красивый. Сама люблю историю, и мне приятно видеть на сцене качественные, искусные костюмы из хороших материалов, красивые декорации. Уж этим спектакль точно не испортить. Я за то, чтобы в классической постановке присутствовал благородный баланс современности и традиции.
Об ответственности
Вся моя жизнь — ответственность перед предками. Часто слышала: «Папа — знаменитый режиссёр, нужно соответствовать. Учиться нужно хорошо, ведь мама — известный педагог». С одной стороны, очень приятно, что моих родителей уважают и ценят, тепло отзываются о них. С другой — вечное сравнение себя с ними, что очень давит (особенно когда была маленькой). Понятно, что я никогда не стану такой, как папа или мама, потому что я другой человек и живу в иное время. Но вот эта планка, она обязывает всегда быть на высоте.
Мама — Нафиря Назмутдиновна — наш капитан. Всегда поддерживала, вдохновляла, направляла. После смерти отца она стала главой большой семьи. Сколько у нее терпения и мудрости! Она никогда не давала нам почувствовать, что мы неполная семья.
В этом году исполняется 85 лет со дня рождения отца. Написать книгу воспоминаний о нём — тоже идея мамы. Она её осуществила. Книга уже напечатана, и мы надеемся, что осенью сможем её презентовать.
Мои собственные воспоминания об отце — как сон. Он всегда был в разъездах, мы и не видели его толком. Читая отзывы людей, работавших с ним, я, по сути, знакомилась с отцом заново. Конечно, мама о нём рассказывала, что-то слышали от родных, а тут представляешь его и в профессии, и в общении с людьми — как работал, дружил. В себе нахожу его черты: та же тщательность при подготовке к работе, страсть к дисциплине, обострённое чувство справедливости.
К слову, мои родители всегда были правдивыми, открыто высказывали свое мнение, за что часто страдали. Для мамы правдолюбие — черта наследственная. Она, в девичестве Бабичева, принадлежит к роду, откуда вышел Шайхзада Бабич — поэт и страстный борец за справедливость и свободу. Как тут не чувствовать ответственность за семью, за фамилию, за предков.