Небо в алмазах

Автор — Элла Молочковецкая

Евгений Гришковец – уникальное явление в современной драматургии. Он первый, кто задал особую, исповедальную интонацию в каждой своей истории, причем, лишенную надрыва, пошлости и особенно – пафоса. Драматург и исполнитель рассказывает о себе, своих переживаниях «маленького человека на большой планете», а мы, завороженно внимая ему, узнаем себя во всем – от снов, уподобленных бесконечному road-movie, до чисто интеллигентского мучительного стыда за свои мысли и поступки.

В премьере «Планета» Национального молодежного театра РБ им. Мустая Карима режиссеру-постановщику заслуженному деятелю искусств РБ, лауреату Государственной молодёжной премии им. Ш. Бабича Мусалиму Кульбаеву удалось максимально точно отобразить этот хрупкий деликатный мир, наполненный иллюзиями, «небом в алмазах» и моментами «предельной ясности». Кажется, был сделан единственно возможный выбор актера на главную роль. Лауреат государственной республиканской молодежной премии им Ш. Бабича, заслуженный артист РБ Андрей Ганичев от чудо-мальчика с кошачьей пластикой и образов героя-любовника дошел до роли, да что там, жизни на сцене человека именно с этим жизненным опытом, этим тонким чувством юмора, этим желанием быть среди людей и, одновременно, — одному.
Удивительно, как в, прямо скажем, небольшое пространство Камерной сцены удалось вместить историю планетарного масштаба. Художник постановщик из Санкт-Петербурга Наталья Белова сделала центральным местом действия типичный серый «бетонный» остановочный павильон с не очень ровной надписью «Планета». За ним раскидывается спальный район любого российского города с трогательными домиками со светящимися окошками (художник по свету — Денис Черепанов). Эти же окошки-прорези во всем остальном — стилизованной люстре в комнате главной героини; урне, изящно преобразующейся в костер «на природе»; самой остановке. А домишки — это и тумбы, и стойка бара, и стул для уставшего героя. Впрочем, сам герой не знает устали, непрерывно озвучивая поток сознания, — от реалистичных рассуждений взрослого человека до иллюзий и мечтаний, которым, как он понимает ближе к концу спектакля, не дано сбыться.
Горожане — люди, в чьем общении он так нуждается, облачены в черно-белое, снабженное конкретными директивами; слишком рациональны, жестки и отстранены. Их повседневный танец напоминает то ли гимнастику ушу, то ли репетицию военного парада (хореограф Александр Родионов). Время от времени из массы вырывается жанровая сценка. То заиндевевший от холода парень с двумя стаканчиками кофе для своей запаздывающей девушки (заслуженный артист РБ Дмитрий Гусев и Элина Гусева). То фемм-фаталь, королева ночного бара (Лада Николаева), хорошо знающая мужские слабости. То всезнающий равнодушный бармен (Ильяс Хасаншин). То небезопасный посетитель того же бара (Ренат Фатхиев).
Есть в спектакле и героиня (Карина Фат-Ярмеева), — красивая женщина, в жизни которой нет главного героя. В ее параллельном существовании все, как у многих, — от покупки штор до обсуждения с подругой фасона модных брюк. Но ее личная история внезапно вырывается в страстном монологе человека, желающего любви не меньше, чем какая-нибудь хрестоматийная Анна Каренина. И именно в этот момент раздавленный «абсолютной ясностью» главный герой, названный просто Мужчиной, и она — просто Женщиной, начинают свое танго. Танец, который никогда не произойдет в реальности.
— В спектакле развиваются две темы: глобальная (Планета) и индивидуальная (жизнь отдельно взятого человека)? — выпытываем мы у режиссера Мусалима Кульбаева.
— В пьесе, и, я надеюсь, в спектакле «Планета» множество различных переливающихся и перетекающих друг в друга тем: тема выбора своих путей, тема возможности коммуникации между людьми в принципе, тема одиночества в огромном городе; конечно же, тема поиска своего человека в мире, — проще говоря, любви. И одна из главных — тема поиска человеком своего места на этой огромной планете. Так что да, глобальные и индивидуальные темы подробно и всесторонне исследуются.
— Вы не так часто ставите по остроактуальным авторам. Чем обусловлен выбор пьесы Гришковца?
— Обращение к пьесе Евгения Гришковца для нашего театра вполне органично, и, я думаю, своевременно. Во‑первых, потому, что это прекрасная литература. И, во‑вторых, потому, что это вдумчивое серьезное исследование человеческой природы, сложный интересный разговор со зрителем об очень важных вещах, составляющих основу нашей жизни, что было очень интересно.
— Как известно, Гришковец — сам себе автор, режиссер и исполнитель. Как вам пришлось менять его моно форму на полноценный спектакль со многими действующими лицами?
— Идея о расширении, «раздвигании» рамок моно пьесы возникла сразу после прочтения, и была, в итоге, реализована благодаря тому, что такие возможности заложены в самой пьесе и нами обнаружены. И потом, Евгений Валерьевич как автор не обязан был сильно думать о внешних выразительных средствах своего спектакля. Ему достаточно транслировать свои идеи, а нам — нет. Поэтому все имеющиеся в нашем профессиональном арсенале навыки и умения, с точки зрения внешней выразительности, были задействованы и использованы для более полного и точного выражения авторских идей. Рамки трактовки никак не превысили допускаемого пьесой.
— Вы ставили этот спектакль специально на Андрея Ганичева?
— Спектакль ставился, как и все наши постановки, для зрителей, чтобы была хорошая причина для серьёзного дружеского разговора. Но Андрей, конечно, был полностью готов к осуществлению такой сложной и многомерной задачи, чему я очень рад. Более того, эту пьесу мне, собственно, он и подсказал: дескать, а не замахнуться ли нам на Евгения нашего Гришковца?! «А и замахнёмся!», — ответил я, перечитав пьесу. Вот и замахнулись…
— Расскажите, пожалуйста, о художнике спектакля.
— Над костюмами и декорацией спектакля работала прекрасный художник из Санкт-Петербурга Наталья Белова. Это не первая наша совместная работа, мы делали с ней «Республику ШКИД», — очень, на мой взгляд, приличный спектакль. Да и вообще, она довольно много и успешно работает в республике: в Русском театре в Стерлитамаке и Русском драматическом театре в Уфе, это очень интересный художник, мы надеемся продолжить наше сотрудничество.
— Какова была задача Александра Родионова как хореографа?
— Хореограф спектакля Александр Родионов, с которым мы тоже работаем давно и удачно, должен был небольшими средствами создавать атмосферу и чувство одиночества человека в толпе, ощущение большого города (на Камерной сцене!), в котором никто никому не нужен без помощи слов. И, надо сказать, это получилось у него очень даже неплохо!
— Часто бывает, что режиссер назначает себе «альтер эго» в виде актера, и через него выражает свои собственные мысли. В «Планете» как сильно ваши мысли, состояние совпадают с главным героем?
— Вся эта пьеса построена на узнаваниях, там все очень человечно, близко и понятно каждому, и я не исключение. Очень во многом мысли, чувства и идеи автора совпадают с моими, но далеко не во всем, а о подробностях мы умолчим, поскольку это большой секрет…