Под маской ты увидишь то, что скрыто

Автор — Елена Попова

Актер Иван Овчинников пришел в Государственный академический русский драматический театр Республики Башкортостан в 2018 году. За три театральных сезона он сыграл больше десятка ролей: Яков Аратов в полумистической «Кларе Милич» Тургенева, студент Колесов в «Прощании в июне» Вампилова, мятущийся Михаил в драме «Зыковы» Горького, принципиальный Доктор Львов в чеховском «Иванове», советский интеллигент Игорь Сергеевич в «Старом доме» Казанцева, Фигаро в «Женитьбе Фигаро» Бомарше, Айвери Саттон в комедии «37 открыток» МакКивера. И это еще не полный список внушительных, серьезных работ, о каждой из которых есть что сказать.

Быть может, потому что есть у этого молодого актера некая особая аура, внутренняя сконцентрированность и даже, на мой взгляд, некая потребность не растрачивать энергию на создание «я‑образа» вне сцены, а наполняя ею своих героев.
«Наверное, банально, но театр — это мой второй дом. Театр и я — вещи неразделимые. Не могу представить себя вне театра. Театр — это место, где я реализуюсь, где ищу себя, ищу смыслы…»
Путь Ивана Овчинникова в театр не был априори заданным. Но нельзя и назвать его простым стечением обстоятельств. Учителя часто отмечали ту органичность, открытость, которая появлялась у него на сцене в школьных концертах и разных выступлениях. А вот любовь к точным наукам оказалась, увы, безответной — после окончания школы экзамены в технические вузы не покорились.
Тогда было принято решение ехать поступать в театральный институт. И не зря! С первого тура — после чтения басни и прозы — Иван был практически «автоматом» принят в Пермскую академию культуры и искусства.
Руководителем актерского курса стал заслуженный деятель искусств и народный артист России профессор Михаил Скоморохов. Кофе, сигареты, крепкое словцо — вместе со всем этими неотъемлемыми от образа режиссера атрибутами жёсткий и принципиальный Михаил Юрьевич погружал студентов в реальный мир театра с его дисциплиной, беспрекословным подчинением режиссёрской воле, необходимостью уметь в нужный момент надеть «броню», дабы сохранить себя.
Лысое чудовище в сказке «Огурцы и другие чудовища», Полковник Френсис в «Тётке Чарли», Подхалюзин в «Банкроте» — с этих ролей в дипломных спектаклях начался послужной список актера Ивана Овчинникова.
Впрочем, до четвертого курса уверенности в том, что дальнейшая жизнь будет связана с театром, у Ивана не было. Может быть, потому что студенты Скоморохова «росли» за кулисами Пермского театра юного зрителя, руководителем которого он являлся долгие годы, и иллюзии о таинстве театра, его магии растворялись в каждодневной будничной суете.
Но, к счастью, сложилось так, что сразу после окончания академии Ивана пригласили в труппу Русского драматического театра Удмуртии. Дом, семья, близкие друзья — все это играет немаловажную роль в жизни Ивана, так что работа в родном Ижевске была, пожалуй, неким знаком свыше. Он остался в профессии и не пожалел.
Однако судьба всё же проверила Ивана на прочность. В театре, буквально сразу после летнего отпуска, должна была проходить Лаборатория современной режиссуры. Известные молодые режиссёры уже выбрали материал, и Ивана назначили на роль злодея Яго в шекспировском «Отелло». Поистине везение — роль, о которой можно только мечтать! Но надо же было такому случиться, что именно в этот момент Иван серьёзно травмировал ногу и на два месяца выпал из рабочего процесса. Уже прошли показы эскизов, молодые актеры, с которыми Иван был в один год принят в театр, получили роли в новых спектаклях театра… Было обидно, но это, быть может, добавило профессионального азарта — доказать себе, показать коллегам, что он тоже на многое способен!
И шанс представился. В шекспировский «Сон в летнюю ночь» необходим был срочный ввод на роль Пэка. За пять репетиций, превозмогая еще оставшуюся боль, Иван ввелся в пластически непростой спектакль, и нового актера заметили.
Самым любимым спектаклем ижевского периода были для Ивана гоголевские «Вечера на хутора близ Диканьки» и роль Кузнеца Вакулы. Стихия капустника, актёрских импровизаций позволила почувствовать на сцене творческую свободу.
«Мой главный зритель — мама. Они с бабушкой видели почти все мои спектакли. А вот папе понравился всего лишь одна моя театральная работа — он строгий судья».
Роль, после которой пришла популярность и молодого актёра стали узнавать на улицах, стал пылкий Ромео. Будучи по природе предельно скромным человеком, Иван чувствовал неловкость и стеснялся этой внезапной славы. Вместе с тем, это заставляло еще больше работать над собой.
И вновь появилась творческая «ступенька», на которую нужно было подняться — роль Альбера в «Маленьких трагедиях». Режиссёр Пётр Шерешевский предложил современное прочтение пушкинского текста, и эта неординарность получившейся постановки вызвала интерес экспертов фестиваля «Золотая маска».
«Это было сильное ощущение! Большой фестиваль, столичный зритель, сцена Российского академического молодежного театра — все это заставляло волноваться даже самых опытных актёров, что уж говорить о нас, молодых. И пусть «Маску» мы не получили, но быть в номинантах — это стало большим достижением для Ижевского театра, который много лет не только не участвовал в фестивалях, но даже не выезжал на гастроли. Вот только, к сожалению, зрителей на спектакле больше не стало: не каждый готов принять экспериментального Пушкина».
При всей колоссальной занятости в репертуаре наступил момент, когда Иван почувствовал: наверное, нужно двигаться дальше. Короткая летняя поездка к друзьям в Казань обернулась встречей с Александром Яковлевичем Славутским, художественным руководителем Казанского академического театра имени Качалова. Двухчасовое прослушивание закончилось приглашением в труппу, так что новый театральный сезон Иван Овчинников встретил уже в новом для себя городе. Увы, «романа» с Качаловским театром не случилось… В Казани Иван проработал всего один сезон.
Излишне говорить, что для любого творческого человека важнее внешнего благополучия всегда оказывается гармония внутренняя, ведь только тогда рождается то настоящее, ради чего и стоит заниматься театром. Поиски себя привели Ивана в Уфу, связей с которой до того момента не существовало. Первое и самое сильное впечатление произвела на него встреча с Михаилом Исаковичем Рабиновичем: предложенная чашка чая, так необходимая с дороги, несколько личных вопросов — во всем этом чувствовалось искренняя человеческая заинтересованность, располагающая к себе настолько, что решение остаться было принято буквально на следующий день. И начался новый этап.
Первым спектаклем на сцене уфимского театра стала для Ивана таинственная история «Клара Милич». От внешнего мира с его бурями и страстями герой Овчинникова — Яков Аратов укрывается в тёмном пространстве своей комнаты, сродни крохотной фотолаборатории. Негатив‑позитив, черное-белое… В красном свете, словно от защитного фотографического фонаря, он впервые видит Клару Милич, и еще не понимая, что происходит с ним, медленно сползая со стула, тянется к ней и корчится в муках — будто рождаясь заново. Но все же он сопротивляется: ожидая назначенной встречи с Кларой, взглядом документалиста рационально, отрешённо и трезво фиксирует всё происходящее рядом… Лишь когда уже ничего нельзя будет изменить, чувства захватят Аратова — накроют видениями, воспоминаниями о несбывшемся… И финальная сцена сумасшествия героя поставит перед нами вопрос: не слишком ли высокую цену платит тот, кто пытается укрыться от реального мира, от реальной любви в башне из слоновой кости?..
В сумраке прямых стволов многовековых деревьев, среди таких же статных людей с прямой спиной существует другой герой Ивана Овчинникова — Михаил в полном драматизма спектакле «Зыковы». Статный, красивый и далеко не глупый молодой человек, он ломается, не выдерживая напора, груза возложенных на него ожиданий. Его душа словно откликается на иных, отличные от прочих, вибраций: любовь и нежность противопоставляет он и разрушительной страсти, и чрезмерной холодности окружающих. Его отчаянный выстрел в себя — не слабость. Это последняя попытка унять нескончаемую боль и прокричать о себе не городу и миру, а собственному отцу: я есть! Обессилевший, ещё не оправившийся от ранения, он идет навстречу ждущему его отцу, оставляя позади стальные путы непонимания и нелюбви. Безумный взгляд заглянувшего в бездну человека, нетвердая поступь и… надежда — глубина проживания Иваном Овчинниковым этой сцены не оставляет равнодушным зрительный зал…
Зачастую у актёров спрашивают, что является тем целительным источником, дающим силы на столь мощные эмоциональные выплески. Иван уверен: счастье! Здесь, в Уфе, он не только нашел в театр, где ему доверяют важные роли, где есть взаимопонимание с партнерами. Здесь, в стенах театрах, он нашел любовь! Встреча с Софьей Венедиктовой, одной из ведущих молодых актрис театра, стала важной вехой на его жизненном пути: родилась новая семья, живущая сейчас в ожидании обыкновенного Чуда. И царящие в душе гармония и счастье вдохновляют, окрыляют и помогают творить.
«Театр — это движение, без которого я не могу жить. Это новые роли, которые позволяют мне быть таким, каким я не умею быть вне сцены, сказать о чём-то таком, о чём не скажу в обычной жизни…»
Всякий раз вместе с его героями мы как будто решаем «проклятые вопросы бытия». Стоит ли институтский диплом того, чтобы ради него, как Николай Колесов, идти на сделку с совестью?.. Нужны ли кому-то принципиальность и правдорубство доктора Львова?.. Быть может, в жизни нужно вовремя повзрослеть и взять на себе ответственность за близких, что в итоге и происходит с Айвери Саттоном?..
Есть многое на свете, друг Горацио, что нас заботит, терзает, волнует и радует! И если есть кто-то, способный, надев маску, вывести нас на откровенный разговор с самим собой, значит, всё не зря!..