Право быть

Автор — Елена Попова

Интересная молодая актриса Олеся Шибко пришла в Государственный академический русский драматический театр Республики Башкортостан в 2014 году. Негромко, но очень уверенно она влилась в его труппу, каждой своей ролью завоёвывая доверие зрителя и уважение коллег.

Она родилась на Волге, в Самаре — городе с удивительной театральной историей. Однако театр не был её детской мечтой. С ранних лет Олеся по настоянию родителей довольно серьёзно занималась языками, готовилась стать переводчиком. Потом под воздействием друзей заинтересовалась спортом — серьезно увлеклась тхэквондо, где тренеры прочили ей хорошую карьеру.
Но случай круто изменил её жизнь. Олеся с подругой, юные пятнадцатилетние девчонки, ехали в троллейбусе и сквозь запотевшее стекло возле училища культуры и искусств увидели большую компанию молодых людей. Парни и девушки что-то эмоционально и весело обсуждали. Совершенно бессознательно Олеся вдруг поняла, что хочет быть среди них! Интуиция? Судьба? Впрочем, тяга к актёрству была в ней всегда — она постоянно участвовала в школьных концертах, во дворе с друзьями они разыгрывали спектакли.
Она поступила в училище на редкость легко, выбрав из всех специальностей режиссёрское отделение. Зачитывалась книгами по актёрскому мастерству, участвовала в показах — её приглашали даже в дипломные спектакли студентов театральной академии, играючи сдавала экзамены. К третьему курсу Олеся ясно поняла, что то, чем она сейчас занимается, есть дело, которому она хочет посвятить свою жизнь и без которого она себе жизни больше не представляет. И это были не просто эфемерные желания и мечты — педагоги вселяли уверенность, что на этой стезе у неё всё может получиться.
После училища было огромное желание учиться дальше. В Москву? Конечно же! Как и все абитуриенты, подала заявления во все творческие вузы. Прошла первые туры в ГИТИСе, «Щуке»… Она была уверена, что какой-то из институтов покорится ей!.. Но все оказалось иначе. Это было первое серьёзное столкновение мечты и реальности…
Олеся вернулась в родной город, где она стала учиться в Самарской академии культуры и искусств. После окончания молодую актрису пригласили в труппу театра «Самарская площадь», где она отработала два сезона, сыграв несколько интересных ролей. Художественный руководитель театра Евгений Дробышев и по сей день вспоминает об Олесе, как одной из самых ярких и перспективных актрис.
Уехать из Самары Олесю заставили обстоятельства личной жизни. Встреча с актером Национального Молодежного театра Республики Башкортостан имени Мустая Карима Евгением Лопатиным стала переломным моментом и в творческой жизни. Она приехала в Уфу, и опять обстоятельства сложились в её пользу. Друзья рассказали о ней Михаилу Рабиновичу и даже договорились о прослушивании.
Но прослушивание не состоялось. Вместо него случился долгий, доверительный разговор. Михаил Исакович расспрашивал обо всем — о театре, о книгах, о тех ценностях, которые важны в жизни. Выходя из его кабинета, Олеся отчётливо понимала, что если она не попадет в этот театр, к этому человеку, то она потеряет что-то очень важное — то, о чём мечтала, когда училась, когда читала театральные книги…
Первой ролью в Уфе стала для Олеси Шибко роль Гульзифы в спектакле «Луна и листопад» по повести Мустая Карима «Помилование». Сегодня — это одна из её самых любимых ролей. В непростые моменты жизни самой актрисы в репертуарной афише стоит именно этот спектакль: сцена лечит. А ведь начиналось всё с весьма драматичного эпизода.
В тот год сразу четверо молодых исполнителей вводились на четыре основные роли. Но каково же было изумление Олеси, когда на первой репетиции ей вручили текст роли Гульзифы — она-то была уверена, что будет играть главную женскую роль — Марию Терезу! За что? Почему Михаил Исакович не доверяет ей? Неужели приход в этот театр — ошибка? Сейчас Олеся не боится признаться, как сильно она была не права в тех, первых охвативших её чувствах. Но от репетиции к репетиции образ Гульзифы становился всё более понятным, близким, родным. Она узнала, что «Гульзифа» переводится с башкирского — «цветок». Именно от этой метафоры и стал рождаться образ.
Её финальный крик: «Не стреляй, Янтимер! Не стреляй!», по признанию актрисы, рождался под воздействием слов Комбрига, которого играл Валерий Гриньков. «Каждый раз, стоя плечом к плечу с другими солдатами в сцене расстрела, я была под властью того, что он говорит: слушала его слова о Родине, о чувстве долга… И это «Не стреляй!» — вырывается во спасение души Янтимера! Ведь здесь только Гульзифа понимает, что жить с таким грузом и уж тем более писать музыку он не сможет…»
После такой драматической роли в творческой судьбе Олеси Шибко случилась встреча с ироничным спектаклем «Улыбайтесь, господа!», поставленным по рассказам Григория Горина, где она играет сразу несколько ролей — веселую Выдумщицу, строгую учительницу Веру Михайловну, попадающую под обаяние бегущего по жизни Потапова, счастливую невесту Нину.
Такая смена жанров важна для актера принципиально — не дает обрасти штампами и заставляет его быть внутренне подвижным и открытым.
Ещё одним важным событием для Олеси Шибко стала встреча с режиссёром Григорием Лифановым. Первой совместной работой с ним стал спектакль «Преступление и наказание». Жизнерадостная кухарка Настасья с залихватской песней пересекала зрительный зал и появлялась на сцене в комнате Раскольникова, полная той витальной энергии, которой уже напрочь был лишён Родя. «Свою Настасью, мне кажется, я где-то видела — может быть, в детстве, может быть, в кино. Но она как будто ожила во мне. Григорий Алексеевич на первой же репетиции сказал: «Вы там всю жизнь щи варите, а Вам поговорить с кем-нибудь до смерти хочется!» И все сложилось! — делится актриса. — На этом спектакле я чётко поняла, что нет маленьких ролей. Спектакль — это история, а каждый герой — неотъемлемая её часть, и каждый герой имеет право на существование».
А вот в «Фабричной девчонке» распределение на роль Лёли вызвало в Олесе настоящий испуг. Читая пьесу, она думала обо всех других героинях: о вздорной Женьке, о кокетливой Надюше и даже о смелой Ирине. Казалось, именно они ближе ей по психофизике. Но комсорг Ольга Комелькова!.. «Я не умела ходить, как комсорг, не умела говорить, как должна говорить она. Эта героиня внешне предельно сдержана, собрана… Мы работали над этой ролью в паре с актрисой Татьяной Ахроменко — у нее в органике все эти качества есть! Я смотрела на неё и ловила себя на мысли, что просто копирую её рисунок роли, а внутренне у меня ничего не рождается. К премьере шла сложно. И перелом случился только спустя сезон, когда пришло понимание, что играть надо не «как», а про «что»!»
Совсем другим было партнёрство в комедии «Мнимый больной», где Олеся Шибко репетировала роль Туанетты в дубле с Анастасией Сидоренко. «Мы совершенно свободно подглядывали друг за другом и не боялись в открытую перенимать придумки друг друга, если это было смешно, точно и работало на образ. Это был настоящий праздник театра!»
После такой фонтанирующей, фарсовой мольеровской служанки пришёл черёд сыграть одну из самых драматичных ролей — Сарру в чеховском «Иванове». Оставившая родителей, принявшая ради любви к Николаю другую веру, ставшая в крещении Анной Петровной, она оказалась преданной им, самым близким и родным человеком. На неё — истощённую, с впалыми глазами, со сбившимися, некогда роскошными волосами было больно смотреть. Ступая голыми ногами по холодному полу кабинета мужа, она из последних сил пыталась вызвать его на разговор. Но в ответ она слышала лишь чудовищное: «Замолчи, жидовка!»… «Не замолчу!» — в этом вскрике гибнущей любящей женщины звучала вся её боль, всё отчаяние, в нём сконцентрировалось всё её внутреннее достоинство…
А сразу после премьеры Олеся прочитала отзыв зрительницы, которая похвалила всех, кроме неё: мол, непонятно что из себя разыгрывает эта Анна Петровна… Весь следующий день она рыдала. Вечером был второй показ. В антракте за кулисы забежал режиссёр спектакля — Григорий Лифанов и очень зло сказал: «Выберите для себя: Вы хотите быть Саррой или хотите быть угодной! Вы хотели быть попроще, Вы и стали таковой, но теперь Вы не Сарра. И даже прическа у Вас сегодня плохая — попроще…» Олеся была обескуражена, ведь она так старалась ничего не «разыгрывать», быть понятной. Но Лифанов продолжил: «Разве эти люди, которых Вы начитались, были с нами во время репетиций? Разве они прошли тот путь, который прошли в работе над спектаклем мы? Нет! Их рядом не было! А Вы из-за случайно брошенных кем-то фраз позволили себе поменять рисунок роли!»
«Как это мощно меня отрезвило — я ведь едва не разрушила созданный спектакль!.. — со слезами вспоминает актриса. — Да, рефлексия необходима — она не даёт вознестись, не даёт зазнаться, а наоборот, помогает расти в профессии. Только нужно знать, к кому прислушиваться. Нужно иметь чувство собственного достоинства, и тогда случайные выпады не смогут тебя уничтожить, не заставят тебя идти на поводу. Ты перестанешь угождать всем, не будешь делать своих героинь удобными, до предела понятными. Чехов написал Сарру именно такой. И кто я такая, чтобы делать её «попроще»?..»
…Есть ли что-то более эфемерное, чем образ, написанный драматургом, интерпретированный режиссёром и воплощённый на сцене актером? Олеся Шибко дарует своим героиням право быть!..