Дарующее жизнь материнское поле

Тогда его эскиз «Беспокойный день рождения» по произведению Рустема Галиуллина происходил на фоне бумажных декораций, явная театральность которых давала условность происходящего и призрачность реальности. Эскиз был построен на контрастном противопоставлении живого и мёртвого, подлинного и искусственного миров. Этот же принцип режиссёр использовал и над материалом «Материнского поля», где вместе с художником-сценографом Лилией Хисматуллиной и художником по свету Александром Рязанцевым создаёт пространство пограничного состояния Толгонай, которая в исполнении заслуженной артистки РБ Гульназ Латыповой появляется из зрительного зала, являющегося своего рода местом соединения двух миров — жизни и смерти. В зал будут уходить погибшие сыновья Толгонай, муж, невестка, из зала придёт весть о начале войны в кроваво-алом одеянии. Зритель является непосредственным участником «Материнского поля», которое в наши дни вдруг получает неожиданное прочтение и развитие, попадая в боль времени. Поднявшись на сцену, Толгонай рассыпает горсть пшена на камни могилы. Она пришла проститься с Полем и сказать своё последнее слово нам — зрителям. Поле — заслуженная артистка РБ Расиля Салимгареева возникает в луче света, как архетип вселенской матери, рождающей и выслушивающей матери. Ведь больше Толгонай обратиться не к кому. Также Поле ассоциируется с образом смерти или земли, неслучайно актриса появляется в чёрном.

Неспешными шагами Поле проходит по сцене и совершает обряд посвящения, а затем садится у края сцены и замершими глазами терпеливо наблюдает за цикличностью человеческой жизни на земле. Ещё один человек прошёл свой путь, надо выслушать и принять. Диалог Толгонай и Поля происходит под ритуально-медитативную музыку бурятского режиссёра и музыканта Сойжин Жамбаловой в аранжировке Дахалэ Жамбалова. Музыка в этом спектакле занимает особую роль, создавая атмосферу таинственного, сакрального, бытийного пространства. Звуки аутентичных музыкальных инструментов сливаясь с электронной музыкой, рождают богатый ассоциативный ряд, действуя на сознание и подсознание зрителя, настраивают на «вчувствование». Графичный, тёмный спектакль, в центре которого установлены массивные качели-балансир на металлической основе, по мере воспоминаний Толгонай постепенно приобретает цвет, свет и фактуру. Вот сцена засветилась тёплым жёлтым светом, зашевелился на заднике занавес из тесьмы, откуда выбегает юная Толгонай — Гульнур Зиангирова, а следом за ней — Суванкул — Ильсур Миннигалин. Балансируя на качелях, они поют свою песню любви. Как и положено, рождаются дети — на качелях в голубых лучах света появляются три подушки с маленьким комочками, мулла читает молитву, собирается народ. Происходит обряд рождения ребёнка, который плавно перетекает в свадебный обряд Касыма и Алиман.

Режиссёр с помощью монтажа выстраивает поэтическую картину мира, когда вместо подушечек возникают фигуры трёх подросших сыновей: Касым — Ильсур Миннигалин, Маселбек — Данил Егоров и Джайнак — Фирдус Гареев. Также по качелям пройдёт с коромыслами Алиман — заслуженная артистка РБ Динара Вахитова. В её тонком силуэте в сером платье и в сопровождающих тяжёлых аккордах заранее прочитается обречённость героини, трагический исход её жизни. В спектакле занята почти вся труппа театра, которая работает слаженно и гармонично. Это заслуженные артисты РБ Фандиль Мухаметдинов и Лира Сулейманова, народный артист РБ Айрат Султанов, заслуженные артисты РБ и РТ Алик Зайлялов и Рима Ключарёва, артисты Альфия Гайсарова и Динара Гимадиева. Ансамбль, без которого не случилось бы выхода на философское обобщение, высказывания театра о всеобщности происходящих событий. Качели-балансир — это некий образ судьбы, безжалостного рока. Актёры управляют качелями, крутят в разные стороны, временами с такой яростью, что становится страшно за них: кажется, что тяжёлая балка сорвётся, вот-вот кого-то ударит, сметёт, разобьёт. Именно так судьба закручивает героев в водоворот кровавых исторических событий. Музыка рассыпается на осколки, один за другим уходят на войну сыновья. Уходит и муж Толгонай Суванкул — народный артист РБ Данил Нуриханов, стальная фактура которого также растворится в темноте зала, где зрители с близкого расстояния увидят на глазах этого сильного мужчины слёзы. Женщины с бледными лицами снова встанут у качелей и слабыми руками вновь и вновь начнут вращать тяжёлую балку. Женский мир всегда стремится к продолжению. Именно в этом заключается всепрощающий и жизнеутверждающий смысл повести Чингиза Айтматова.

В начале второго действия Алиман и Толгонай встают с двух сторон качелей и медленно продолжают вращать балку, как бы запуская жизнь. Даже на выжженной, испепеленной войной сухой земле родится человек. Пусть и от неизвестного чабана в синей барочной одежде Данила Егорова, который появляется с яблоком в руках — символом искушения и греха, но человеку суждено родиться. И снова режиссёр погружает сцену в атмосферу ритуала, таинства и трансцендентного состояния, когда Алиман расчёсывает волосы молодой Толгонай, пришедшей из другого мира. Таким образом, происходит единение женских душ, понимание друг друга, после чего Алиман уходит с Чабаном. Динара Вахитова играет свою героиню страстно, на пределе человеческих возможностей. Спрятавшись под качели от людских глаз, её Алиман, словно напуганный зверёк, бьётся в конвульсиях от родовых и душевных мук. Вцепившись в балку снизу, которая закручивается с большой скоростью, там — под землей — она даёт новую жизнь. В финале её сын Жанболот в исполнении юного Карима Шаяхметова встанет у балки (у своей ноши) и медленно начнёт вращать её, потому что жизнь остановить нельзя. Что его ждёт на этом пути? Какие люди встретятся? Вихрь каких исторических событий закрутит его? Неизвестно.