Свобода быть человеком

Просперо: «Так в нём моё безмерное доверье / Взрастило вероломство без границ»
(Уильям Шекспир. «Буря»)

Сцена и зрительный зал объединены длинным просцениумом, уходящим глубоко в партер, и канатами, протянутыми к балкону. Действительно, мы как будто находимся на одном большом корабле. В центре сценической площадки — огромный чан — микромир, в котором сходятся лучи света. Незаметно появляются персонажи с блестящими лицами, одетые в причудливые космические костюмы. Это духи острова, которые на протяжении всего спектакля, существуя отстранённо, будут создавать особую атмосферу волшебства. Именно они встанут у чана, и как-будто свысока наблюдая за кораблекрушением, которое вызвал Просперо, начнут действие. Расправляя огромную жёлтую ткань из струящегося лёгкого материала, духи также будут создавать имитацию волн на носу корабля. А в это время на тёмном заднике и на потолке будет проецироваться большой шар — символ Земли с бесформенными завитками, крючками, зигзагами внутри, погружая зрителя в некое состояние гипноза.

Режиссёр создает магический момент сотворения бури не как разрушающей стихии, а как создания гармонии в расшатавшемся мире. Просперо насылает бурю для того, чтобы восстановить когда-то порушенную справедливость. Из темноты сценического пространства, сооружённой художником Яной Глушанок, возникает движущаяся квадратная стена, покрытая лёгкой струящейся тканью. Поддуваемая ветром, словно парус корабля, эта стена медленно движется прямо на зрителя, напоминая эффект от знаменитого шерстяного занавеса из легендарного «Гамлета» Юрия Любимова. Равнодушно и вальяжно передвигаясь по сцене на протяжении всего спектакля, этот живой занавес будет как бы поглощать, утягивать, забирать героев сказки в своё нутро. Когда занавес освещается сзади, на нём видны очертания некой металлической конструкции. Это оборотная сторона волшебного острова, железная, механическая, которой управляют духи.

Атмосферу магии и таинства создаёт музыка, написанная композитором Олегом Гудачёвым. У каждого героя есть собственная тема. Так, например, трезвучие колокольчика — это тема веселого духа Ариэль — Дарьи Филипповой, который, пробегая с колокольчиком по всему пространству сцены, устремляется выше к балконам, придавая некоторую легкость и воздушность действию. Однако на балконах возникает ещё один Ариэль — серьёзный и задумчивый в исполнении Антона Болдырева, о чьём появлении всегда будет свидетельствовать пронзительный тоскливый свист ветра. А вот выход Просперо — Тимура Гарипова сопровождается грохотом, шумом, идущими будто из-под земли. Зритель буквально слышит напряжение героя, его душевную боль и постоянную погружённость в себя. Подземные звуки дополняются органным звучанием. Наперекор устрашающей теме Просперо начинает петь свою нежную, почти колыбельную песню на больших качелях Дух острова — Ирины Звягиной, голос которой окутывает и очаровывает, дает надежду, а во втором действии усыпляет бдительность потерпевших крушение корабля героев. Её голос, таким образом, дополняет атмосферу спектакля магией, задавая особое состояние сна. Сливается в единый ансамбль с музыкой Просперо и навязчивая, напоминающая стук по одной клавише, тема Калибана — Григория Николаева. Все эти звуки, соединяясь, создают один целостный звукомузыкальный мир — диссонансный и одновременно слаженный и гармоничный. Даже в спокойные моменты действия весь остров как-будто звучит своей кипящей, бурлящей жизнью. Это живой остров со своим характером и ритмом. Музыкальная партитура спектакля подобрана и выстроена как отдельное симфоническое произведение.

Пластическое решение спектакля вторит этой музыке: местами медленные, скользящие движения, а иногда резкие и стремительные. В костюмах отчетливо прослеживаются детали разных эпох, которые перекликаются и с современностью. Просперо Тимура Гарипова появляется в бардовом плаще с капюшоном. Вся его величественная статная фактура возвышается над остальными героями. Действительно, маг и волшебник. Речь его размеренная и плавная. Касания — мягкие и тёплые. Взгляд устремлён далёко и ввысь. Поступь — неспешная. Казалось бы, во всей его фигуре запечатлён образ философа и мудреца. И такой человек не мог навлечь беду на людей. Оттого понятен испуг его дочери Миранды — Анны Хавиной, которая выбегает на сцену из зрительного зала и узнаёт тайну своего происхождения. Просперо осознанно сталкивает дочь с реальностью, настоящей человеческой жизнью.

Встреча с Фердинадом Александра Троицкого, который больше похож на спустившегося с небес ангела, чем на человека, с ослепительно светлыми волосами, решена режиссёром с ребяческим задором. Девушка, никогда не видевшая мужчин, кроме отца и Калибана, меняется в настроении: прежде напуганная, вдруг расцветает от переполняющего её чувства любви. Их сцены показаны через условную театральную игру, как в старом шекспировском театре.
И вот на этом божественном острове появляются остальные представители земного мира: Алонз Олега Сальцина вместе с верным советником Гонзало Валерия Малюшина, который проживает своё горе — потерю сына, что приводит его к покаянию; родной брат Просперо Антонио Вячеслава Виноградова в наполеоновской треуголке, который подстрекает Себастьяна — Ивана Овчинникова убить Алонзо. Людской мир опасен и жесток. Жадные до выгоды и всегда готовые сорвать куш, они своевременно оказываются под усыпляющими чарами Ариэля и духов острова, голоса которых повсюду. Герои рассредоточены, разбросаны по всему планшету сцены. Разобщённость в словах и действиях — разобщённость в сердцах.

Так же контрастным противопоставлением, нарушая волшебную атмосферу спектакля, на сцену врываются грубые в движениях и резкие в речах Тринкуло Сергея Пахомова и Стефано Ильяса Хасаншина. Отталкивающий своей внешностью и непристойными повадками, Калибан также дополняет гротескно решённый мир людей. Покончить с Просперо и вырваться на свободу — вот цель Калибана.

О свободе мечтает и Ариэль, но насколько свободен сам Просперо? И что есть для него свобода? А что есть для него волшебство? Именно Ариэль Дарьи Филипповой напоминает Просперо о том, что он является человеком, способным на сострадание и милосердие, что именно Просперо может и должен простить Антонио, Калибана и его злоумышленников. Просперо, который, проходя экзистенциальный путь обретения себя, в попытках восстановить мир из хаоса и зла, сам выбирает свободу быть человеком. Его свобода заключается в милосердии и в выборе быть человеком. Он добровольно отказывается от волшебства и уходит в зрительный зал. В финале легкая пелена с движущейся стены спадает одним движением, оголяя железную конструкцию с изображением карты мира, на которой самоуверенно расположился освободившийся из рабства Калибан. А Ариэль Антона Болдырева вальяжно парит по сцене на небольшом шаре, как вечный дух творчества, искусств и подлинной свободы. Ничто не вечно на этой земле — ни власть, ни социальные роли. В конечном счёте, остаётся только дух творчества.

«Буря» Николая Дручека — это попытка глубокого философского осмысления всего поэтического мира Шекспира. Режиссёр подхватывает спрятанную под сказкой и грустным юмором надежду Шекспира, его желание вернуть гармонию в наш мир. В постановке Дручека человечество представляется как один большой корабль, движимый невидимой силой в полную неизвестность, отчего невольно задаешься вопросом: куда мы плывем и есть ли там исцеление?..