Память о поэте-герое

Башкирский театр стал первым постановщиком пьесы «Муса Джалиль», написанной выдающимся писателем, фольклористом и языковедом Наки Исанбетом, к слову, нашим уроженцем. читка и обсуждение пьесы художественным советом театра проходили на двух заседаниях: 6 и 12 августа 1956 г. Присутствующие на заседаниях ведущие деятели театра (20 и 15 человек соответственно) единогласно приняли пьесу к постановке, но с условием сокращения объема. «Нужно включить в репертуар. Образы хорошие. Произведение очень сценично. Необыкновенно интересно показаны эмигранты-татары», — высказалась, например, З. Бикбулатова. Изучая протокол № 6 от 12.08.56 г., выяснилось, что театр до пьесы Н. Исанбета рассматривал пьесу о Джалиле в авторстве Р. Ишмурата. Последняя не была принята. Режиссёр Р. Файзи так объяснил свой выбор: «У Р. Ишмурата не было подлинного драматического темперамента, что мы видим у Н. Исанбета. У первого автора образ солдата-башкира был бледен».

Актёр Г. Тукаев поддержал: «Пьеса гораздо сильнее произведения Р. Ишмурата». Действительно, пьеса Исанбета в четырёх действиях, обозначенная им как трагедия, обладает рядом художественных достоинств. Помимо основной героико-патриотической идеи, в ней ярко выписаны характеры персонажей, мотивы их поступков, напряженный сюжет развивается постепенно, выявляя неожиданные связи и драматические коллизии. Исанбет сумел тонко, ненавязчиво вплести в канву повествования и короткие лирические отступления (народные песни) и одухотворенные поэтические строки. Как верно заметил театровед М. Г. Арсланов в статье, посвященной казанской постановке пьесы: «С первых же картин он решительно отказался от монументального построения действия и поставил в центр произведения не масштабного, романтизированного героя трагедии, а простого, очень земного, узнаваемого, доступного человека, поэта, способного на высокие чувства и на сильные душевные порывы».

Со слов рецензента Р. Катеевой, режиссёр спектакля Рафгат Файзи (Р. Файзуллин) чрезмерно объемную пьесу сделал «более компактной, целеустремленной». Хронологические рамки истории охватывают почти весь период Великой Отечественной войны: 1941–44 гг. Место событий: Берлин — Казань — Берлин (Моабитская тюрьма). Первый акт начинался в берлинском доме эмигранта Забихуллы Альбекова (арт. Х. Бухарский), с царящей в нём нездоровой атмосферой. В этой картине было воссоздано состояние военного психоза, охватившего Германию в 1941 г. Глава семьи рассчитывает, что если оккупация России состоится, он сумеет, спекулируя национальными чувствами, стать большим человеком у себя на родине. Его сын Фердинанд-Фарид (арт. З. Каримов), яро вдохновлен фашистской идеологией, не признает в себе татарское происхождение и презирает родину предков. В семье он следит за всеми, манипулирует отцом, требуя от него деньги на покупку «железного креста». Дочь Эмилия (арт. З. Бикбулатова) предпочитает вести праздный образ жизни: вечеринки, наряды. Неотъемлемой и выразительной деталью сценического образа Эмилии была сигарета в руках. На фотографиях нескольких сцен из спектакля мы видим актрису в рос­кошных нарядах и обязательно — с сигаретой. С ними проживает старенькая мать Забихуллы — Газиза (арт. Т. Рашитова, Д. Даутова). Смирившись с участью «пленницы» дома, она находит утешение в воспоминаниях об оренбургской юности и в маленьком радио, ловящем «казанскую волну». Попытки сделать замечание детям, призвать к совести ударяются о стену непонимания.

главная роль была доверена известному актёру, режиссёру Вали Галимову, с которой, судя по всем отзывам, он успешно справился. В решении образа не было никакой преувеличенности. Актёр избегал ложной «монументальности» образа, выдвигая на первый план человечность героя. Второй акт начинался в доме поэта. Джалиль собирается на фронт. После трогательной сцены прощания с женой Аминой (арт. А. Нафикова), дочкой Сулпан (арт. А. Фахретдинова) и друзьями, сцена затемняется. Муса в плену. В тяжелых условиях конц­лагеря он пытается создать подпольный комитет, разрабатывает план побега. Пленный майор Бакер Хайфуллин (арт. Х. Кудашев) во время пыток предает Джалиля и соратников. Комендант конц­лагеря Бурман (арт. Г. Гарипов) распоряжается всех казнить. Накануне казни внезапно приезжает Забихулла и предлагает Джалилю стать автором статей в будущей мусульманской газете «Идель-Урал». Джалиль резко отказывается. Забихулла даёт ему время подумать. Оставшись наедине, в крохотное оконце он видит, как его товарищей вывели на казнь, как закинуты на их шеи петли… одна петля болтается на ветру. «Это петля для меня!», — взволнованно говорит Муса в звенящую пустоту. В ответ ему слышится, как чей-то голос красиво окликает его по имени. Очнувшись от минутного помутнения сознания, взгляд Мусы падает на портрет Гитлера — Муса в ярости сжимает кулак. Он соглашается, чтобы спасти соплеменников. Однако внутренне принимает решение: работать в тылу врага и одновременно продолжать вести подрывную агитационную деятельность среди военнопленных на благо Отчизне.

После тщательной подготовки, батальон из военнопленных, отправленный на фронт, перейдет на сторону советских войск. Поможет ему в этом отважный разведчик Андрей Макаров, выдающий себя за немца Гейделя (арт. М. Хабибуллин). «Заслуженный артист БАССР М. Хабибуллин сумел дополнить автора, написавшего этот образ схематично. В исполнении артиста Макаров — человек большой души и ума, очень заботливо относящийся к советским людям», — писала Р. Катеева в статье «Спектакль о поэте-герое» (газета «Советская Башкирия», 04.04.1957 г.).

Последний арест Мусы произойдет в доме Альбековых. Забихулла собрал всех, чтобы отпраздновать «первые успехи». В разгар вечера, под речь: «Пусть лучше будет германификация, чем русификация», Фердинанд вдруг предъявил листовку, которую отобрал у одного пленного татарина, но, не зная родного языка, не понял, что там написано. Забихулла, прочитав, в ужасе вскрикивает: «Прокламация!». Наводчиком для гестаповцев снова стал Бакер, который в этот раз окончательно подвёл всех под эшафот, а себя обрёк на самоубийство. На страницах газеты «Совет Татарстаны» от 01.07.1958 г. образ Бакера подвергся острой критике в целый абзац, рецензент Г. Беляев хвалит исполнение роли Кудашевым, но критикует автора пьесы и режиссёра: «Образ Бакера вобрал в себя все пороки мира, но образ получился не целостным, потому что не раскрыты убедительные причины его коварных поступков. Сын пастуха, коммунист, майор, смело сражавшийся в начале войны. Что с ним произошло, что он так изменился?» (перевод с татарского языка — А. Балгазиной). Ответ на критику может быть таким: увы, война порой меняет людей до неузнаваемости. Р. Катеева, задается обратным вопросом: почему умный и проницательный Муса не разглядел в Бакере подлеца? Ведь ещё в начале войны он предлагал Мусе «спастись» от поездки на фронт.

Заключительная сцена — Моабитская тюрьма. Художник спектакля Галия Имашева создала здесь образ большого обобщения. Она «показывает на сцене широкое пространство, вдали ленту реки, видную сквозь колючую проволоку; низкие бараки концлагеря — черно-коричневые гробы, сооруженные фашистским рейхом», — пишет искусствовед Г. Пикунова о сценографии этой сцены. Гестаповцы на очередном допросе пытаются «выбить» из Джалиля имена участников подполья. Используя шантаж, врут, что жена с дочерью ждут его за стенкой: они могут их отпустить, но тогда Джалиль должен стать гражданином Германии. На что Муса категорично заявляет: «Человек, требующий от меня измены, не может быть моей женой!». Накануне казни он передаст сокамернику, бельгийцу Энгельману (арт. С. Саитов; прототип — Андре Тиммерманс), записи своих стихов, впоследствии вошедших в «Моабитскую тет­радь» (1953 г.).
Эпилог спектакля прозвучал как гимн бессмертию героя. Поседевший, изнуренный, но не сломленный, великий поэт Муса Джалиль гордо поднимался на эшафот. Прощальные строки поэта, наполненные безграничной любовью к Родине и своему народу, отзывались болью в сердцах зрителей. Их величественное звучание подхватывал невидимый хор (комп. З. Исмагилов): / «Скоро, как звезда, угасну я… / Силы жизни я совсем теряю… / За тебя, о Родина моя, / За большую правду умираю!»

В 1958 г. на Всесоюзном смотре театральных коллективов, посвященном 40‑летию Октября, театр за спектакль «Муса Джалиль» был удостоен почетных грамот от министерства культуры РСФСР и Всероссийского театрального общества. Высшей награды — диплома первой степени были удостоены режиссёр Р. Файзи, художник Г. Имашева, актёр В. Галимов; диплома второй степени — актёры Х. Кудашев, Т. Рашитова, Ф. Вахитов (за роль Ильстана).