ТЕТИВА

За последние годы это имя узнало и оценило множество новых зрителей. Кроме зарубежных экспозиций, прошли две недавние столичные выставки, насыщенные и необыкновенно интересные и для широкого зрителя, и для специалистов (циклы из 60 работ в Доме национальностей в 2017 году и в Выставочном зале СХ России на Покровке в 2018 году). Они имели большой успех и завершились большой выставкой в родных стенах БГХМ им. М. В. Нестерова в марте этого года, которая пришлась на 65‑летие автора и, что очень кстати, на 100‑летие Башкирской Республики.

«Художник — это не только пчела, но и соты. В его работах труд многих пчёл, труд прошлого и будущего» (В. Шкловский). Правда прошлого, которую с такой дотошной достоверностью стремится донести Рашит Хабиров, неуловимо, искусно перевита в его работах с настоящим и будущим. Мы не всегда можем рассматривать картину, «входя в неё», как в дом. От его полотен исходит приветливое приглашение «войти» в это легковоспринимаемое пространство, где всё заботливо подаётся для внимательного взгляда. Предметы, мотивы, формы, которые уже почти не увидишь ни на фольклорных праздниках, ни в национальных музеях, а увидишь — не оценишь, «не войдёшь» душой, как в эти картины. Перед нами не только самоотверженная, скрупулёзная работа художника-историка, удивительно реалистичная. Зритель входит как наблюдатель, оценщик вещей и событий самого времени, значимости места действия. Такая реальность встречается в сказочных снах. В реалисте Хабирове, безусловно, живёт волшебник, сказочник.

Дмитрий Лихачев: «Время в сказке чрезвычайно плотно, время в эпосе движется плавно, неторопливо». Хабиров выбирает плотность, при которой предметы приобретают «вид прекрасного хора вещей». В натюрморте вдруг различаешь чуть не театральную сцену — подмигивание начищенного медного ковша, какого уже не увидишь в кухнях, застенчивость красной ситцевой занавески, добротную надежность камышового плетёного короба… И как неожиданно прелестна в соседстве с ними свежесобранная рубиновая красная смородина, возвращающая к реальности времени («Красная смородина», 2000 г.). Предметы представлены в их лучшем, уникальном виде. «Старинные, «единичные вещи», каждая из них — создание чьих-то талантливых рук, достойны того, чтобы ими любовались, восхищались люди» (Р. Хабиров). Он любит красный мощный исторический символ, но относится к нему предельно деликатно. Он словно растворяет «кровавое вино» этого цвета в вещах, несущих мир, красоту и радость, в терпкости красной смородины. Даже в «холодных» по гамме полотнах мы ощущаем теплоту — розовой кромкой рассвета, солнечной пылью, бликом на старой древесине; гамма очень тепла и светла.

«Алпамыша-батыр» (2015). Здесь время предельно сжато, словно слышно, как звенит воздух у натянутой тетивы. Время фиксируется её натяжением, и золотое буйство холодного октябрьского леса замерло, затаив дыхание вместе со стрелком, стоящим на колене, до того мига, когда тот отпустит тетиву и кинетическая энергия превратится в динамическую. В этой тишине и напряжённости момента — отражение эпохи, чёткое, спрессованное, сочное. Миг — и стрела полетит, и полетит, может быть, так далеко, что и не вспомнить ни самого героя башкирского эпоса с его не стилизованным, а обычным, «сегодняшним» сосредоточенным лицом, ни его видавшего виды халата, ни ичиг, ни инкрустированного колчана… Поэтому так важны в картинах и одеяния, и атрибутика, и названия предметов («сёлге», «шершау» и т. д.), и портреты разных башкирских племен («Гузель из племени Кубаляк», 2016 г., «Башкир-айлинец» и др. работы). Это уникальная возможность получить представление о национальном башкирском характере, природе и культуре, почувствовать народ максимально близко. При видимой разности стилей это роднит его творчество со знаменитой старшей коллегой и когда-то соседкой по мастерской Адией Ситдиковой; художник единокровен с народом и его культурными ценностями, привнося иные структуры «в старый добрый словарь реализма», в случае Хабирова.

Искусствовед Эвелина Фенина когда-то писала, что этот художник «искусно уходит от чисто национальной темы, утверждая приоритеты общеэстетического в искусстве». Подчёркивая мастерство Хабирова-портретиста, она обратила внимание на «композиционный портрет» в его живописи, подра­зумевающий переплетение жанров и их взаимное обогащение — портрет, пейзаж, интерьер, когда «создаётся единый сильный эстетический объект». Такой портрет можно назвать своеобразного типа крупной жанровой картиной.

В последние годы, как признаётся сам художник, в нём опять стали очень сильны башкирские мотивы. Жанровая картина, созданная художником к 100‑летию республики, украсила экспозицию в музее Нестерова и, скорее всего, вызвала много вопросов. Это «Обращение поэта». Молодой поэт и участник башкирского национально-освободительного движения Шайхзада Бабич, окружённый бойцами башкирской мусульманской дивизии, при неверном свете огня читает стихи о свободе. Лица, выхваченные революционным пламенем, превосходно написанные, тёмный тон, тревожное состояние — несколько неожиданный «вольт» для общего колорита выставки… Но Рашит Султанович умеет удивлять (пример — серия «Навстречу солнцу», о лошадях и современных наездниках»; серия картин о балете).

Сейчас он опять задумывает жанровую картину. И, конечно, приближается время пейзажей — может быть, это будут вечно прекрасные, нетронутые горы любимого Бурзяна, или изумрудные заводи на реке Мсте в сердце среднерусской природы, или дальние страны — надо надеяться, заветное мгновенье будет уловлено.

В роскошном натюрморте «Яугир юлы» («Путь воина», 2016.) много красного цвета, богатого оттенками «народного» красного — фоном картины служит национальная башкирская расшитая «кызыл сёлге» (они ещё иногда встречаются с вышивкой ручной работы, но очень редко). Между суровыми атрибутами воина едва видна тонкая струнка тетивы лука. Это важнейший элемент, и его связь с воздушным пространством и временем прочувствована художником. (Тетива-струна может создавать и прекрасные мелодии). Творчество Рашита Хабирова, при всём видимом спокойствии и беспристрастности, можно сравнить с чуткой, уверенной тетивой, направляющей стрелу из прошлого в будущее.