ОТЕЦ И СЫН

Плакаты Анатолия Холопова не жгут, не утверждают бесповоротно, но чрезвычайно дискретно «роняют в вечность» события культуры и общества, запечатлевают личность в момент наивысшего выражения. Скорее это похоже на библиотеку с редкими книжными экземплярами, за каждым из которых стоит своя история; они остаются в памяти благодаря точным скупым деталям, таким как кружевной скелетик истлевшего листа, или профиль орла, презентующего мулдашевский «аллоплант», или фактурный графический силуэт Арслана Мубарякова. Сочетание художественной фотографии, шрифтовых композиций, авторских техник настолько выдержано в пропорциях, что он предпочитает недоговорить, чем сказать лишнее, и в этом диалог доверия с умным зрителем. Анатолий Александрович — мастер многих техник и технологий, прошедший исторически важные эпохи от 60‑х до наших дней, «школу настоящей жизни», начиная с армейского трубача, и приобретший богатейший художественный опыт в ведущих редакциях и издательствах Башкирии и России. На его счету более пятидесяти лет полиграфического творчества. Свои знания передавал сыну Аркадию, молодым художникам и дизайнерам.
Игорь Тонконогий, главный редактор журнала «Рампа», художник-график: «Мы учились у него плакатному искусству, типографике, как работать со шрифтом, как с плоскостью, как делать плакатную композицию. Он придумал очень много фирменных знаков, эмблем всяческих, и, самое интересное, у него есть свой подход, ничего лишнего, просто идеальный глаз у человека».
Невозможно не привести слова, сказанные на открытии другом художника Эрнстом Мулдашевым, известным глазным хирургом: «Я хочу сказать, что Анатолий Александрович — мой очень близкий давний друг. Он друзей никогда не бросает, всегда и во всём будет помогать своими глазами — глазами, горящими к жизни. Каждая его картина, она весьма сдержанна, но в этой сдержанности есть божья энергия, в этом его огромный плюс перед другими художниками».
Плакаты « Аллоплант» для мулдашевского Центра пластической хирургии глаза — блестяще лаконичная, поэтическая серия, удивительно отражающая дух гениального учёного и мечтателя нашего времени, которому подвластно всё. «С удовольствием поучаствовал в процессе популяризации рекламы трансплантанта. Я могу делать очень разные вещи», — заметил художник. Богатство тем можно рассмотреть на плакатах «Сергей Соловьёв», «Георгий Свиридов. Песнопения и молитвы. Камерный хор Смольного собора», «Bolshoy Ballet», «Галерея Аллы Булянской», «Конно-спортивный клуб «Дубравушка», «Орган в Домском соборе», «Сергей Аксаков», «Шаляпинские вечера в Уфе», портретах Эрнста Мулдашева, Арслана Мубарякова и Мустая Карима. Дружба с Мустаем Каримом запечатлена автографом поэта на одноимённом плакате, где он называет Анатолия художником без износа. В этом можно было убедиться на выставке, видя его горящие смеющиеся глаза и слушая рассказы о том, как не достигшим ещё шестнадцати дёмским пареньком попал в Свердловск, что для него был как Париж. Поступив в Свердловское художественное училище, летом подрабатывал косарём, косил для коней уральские луга. Его активная общественная жизнь и работа в Башкирии, поездки по Уралу с фотоаппаратом, общение с самыми разными людьми и стилями жизни — вся эта деятельность, достигнув наивысшего расцвета в 2008, затем круто изменилась. Он повернул на Сергиев Посад и прочно обосновался там, где уже много лет жил и работал его сын Аркадий.
Судьба Аркадия причудливо творила своё русло, но всегда можно было найти параллели с отцом. На вопрос об их сотрудничестве Аркадий ответил загадочным «сотрудничаем… вопреки». За этим стоит, возможно, настоящий творческий, спорящий и мыслящий семейный тандем.
После окончания Уфимского училища искусств в 1988 году Аркадий неожиданно поступил в иконописную школу при Московской духовной академии и семинарии, где учился четыре года, с 1991 по 1995. «Было нелегко. Проявил старание, усидчивость, смирение», — рассказывает он, похожий на отца в молодости, но другой, с бородой православного интеллигента с поправкой на Сергиев Посад (по моему давнему мнению, все жители Сергиева Посада отмечены какой-то особой печатью). С 1997 по 2009 он уже сам заведовал иконописной мастерской Свято-Троицкой лавры в Сергиевом Посаде. А в 2009 году Аркадий создал собственную иконописную мастерскую, где работает по настоящее время.
Собранная им уникальная творческая команда по иконопечатанию работает в жанре шелкографии, выполняя редчайшие заказы. «Помните, как с 70‑х годов пошло бурное развитие шелкографии? С неё всё началось». Анатолий Александрович в то время тоже занимался шелкографией. Соединив принципы шелкографии и древнекитайские технологии, Аркадий и его мастерская подняли старинную технику на новый уровень. Трафарет вместо кисти должен донести «правильную, качественную икону» по всем канонам технологии, лучшим образцам и спискам с древних икон. «И это ещё не предел». Аркадий постоянно работает над качеством технологии, это научно-изыскательный процесс. Такие иконы не спутаешь ни с чем. Они отличаются мягкостью, сдержанностью красок, как бы с сиянием изнутри, подчеркивающим благообразие ликов, имеют особую материальность цветовой гаммы с множеством тонких оттенков. «Святитель Николай» (шелкография, басма, мельхиор), «Икона Казанской Богородицы», «Икона Пресвятой Троицы», «Поклонение волхвов» и другие замечательные иконы Аркадий привёз уфимскому зрителю. Икона «Фёдор Ушаков» вызвала большой интерес.
О высокой оценке работы мастерской «Софрино» могут рассказать высокие заказы. Аркадий участвовал более чем в шестидесяти крупных проектах как в России, так и за рубежом. На его счету иконостас в храме Пюхтецкого женского монастыря в Когалыме; иконостас в Троицком храме Александра Свирского Ленинградской области; иконостас в храме Архангела Михаила Кремля Нижнего Новгорода; иконостас в трапезной Горненского женского монастыря в Иерусалиме; иконостас в храме на подворье Серафимо-Дивеевского монастыря; эскиз росписи Храма Христа Спасителя в Калининграде по заказу Патриарха Московского и всея Руси Кирилла; иконостас в храме Николая чудотворца на Коморских островах (самый восточный храм России). И это далеко не вся география. Иконы по заказу Русской зарубежной церкви в Крестовоздвиженский мужской монастырь города Вейн (США) и Ватопедский монастырь на Афоне — ответственный международный проект.
Творческие дороги отца и сына Холоповых рисуются как две ветви одного дерева, могучие и плодородные. Работая каждый в своей области со свойственным обоим перфекционизмом, они собственными голосами несут идеи красоты и гуманизма. И за пределами Башкирии художники остаются «нашими», как многие, кто провёл здесь, несомненно, лучшие годы жизни, напитался волшебными соками и выковал личность особого таланта. А на таковых поразительно богата наша земля.