ТЮЛЬПАНЫ БАЙКОНУРА

Суровую романтику тех мистических мест, обдуваемых жестокими степными ветрами, принес в дом-музей К. С. Аксакова художник Юрий Виссарионович Илингин, который провел в Ленинске детство и юность. И кобальтовая ночь, и пологий берег «цветущей» зеленью Сыр-Дарьи с лоскутками чаек, и агатовый с переливами массив пусковой установки, и аэродром Крайний…
«Корабли пустыни» – таково название выставки, как главная метафора – полисемия, указывающая на триединство времени. Верблюды – самые первые «корабли», за которыми встает фата-моргана с радарами и башнями – оттуда запускаются ракеты (картина «ИП‑5 «Сатурн», 2019). Зловещие черные остовы кораблей – суденышек Арала, вмерзшие навсегда в трещины пересохшего моря – теперь верблюды любят отдыхать в их тени – словно горький памятник и грозное предостережение; и, наконец, космические корабли, способные увидеть нашу планету как нежно-голубой шарик («Земля в иллюминаторе», 2019).

«Ленинск 7» (2019). Мы видим этот город с высоты птичьего полета (или скорее с борта стартующего летательного аппарата, в красной ауре, у зеленой артерии реки.) Где-то там внизу мчится «мотовоз», поезд, на заре увозящий людей, «пахарей небесной целины», на объекты работы, на испытательные и пусковые площадки, на гребне иссиня-черной живой волне тьмы, к пламенеющему рассветному горизонту.
Особая среда, особое царство со своими традициями, с богатой историей, с бедами и победами, с уютными улицами и хорошей питьевой водой, — здесь, по словам Паустовского, человека «охватывает сильное чувство прошлого и будущего». «Беседка Гагарина» (2019), теплая, солнечная, широкая, как улыбка самого Гагарина, первый «нулевой квартал» на берегу реки. Здесь в 1961 году было решено, кто полетит в космос. Отсюда начиналась история советской космонавтики, 60-летие которой отмечали в апреле.
В абстрактном полотне «Пески Байконура» (2012) разноцветные слои атмосферы, вобравшие в себя все нежные краски этой степи, нанизываются на лезвие устремленной ввысь ракеты и угадывается силуэт гитары со светящимся шаром резонаторного отверстия в центре. Но нет смысла пересказывать абстрактные картины, достаточно сказать — это очень музыкальная вещь, в которой, как и во всей теме Байконура, не гаснет наряду с тревогой романтическая любовь автора к этому краю. Это видно по теплой гармоничной гамме, по плавности очертаний, словно иллюстрирующей медитативное музыкальное произведение.
В 17 лет переехав с семьей в Башкирию, Юрий прошел и уфимский худграф пединститута, и армию, и работу дизайнером-конструктором в бюро эстетики на заводе. Затем многолетняя работа в полиграфии, в области книжной графики и журналов. Через весь путь он пронес юношеские впечатления, чтобы выразить их в 12 картинах. Вместе с байконурской серией половину экспозиции составляют картины башкирской жизни — ранние графические жанровые зарисовки, остроумно ироничные («Столик на двоих», «О наболевшем», 1987), женские портреты, пейзажи темно-индиговой воды и дюн рижского взморья, где Юрий родился. Много цветов — в его коллекции есть гладиолус и розы, лилии и нарциссы. Но как апофеоз неподдельной радости от весны, степной весны его юности, на нас толпой выливаются алые остроконечные тюльпаны, дикие поля которых цветут в степи всего две недели в конце апреля. («Тюльпаны», 2019.) Эти хрупкие и храбрые цветы, волшебно оживляющие вечный песок и желтую глину казахских степей, «на миллион чарующих осколков зарю рассвета раскололи тут» (И. Мирошников). Незабываемый символ Байконура, как и корабли пустыни, тюльпаны — это поэтическое отражение хрупкого равновесия красоты земли и неба, и их образ с художником Юрием Илингиным живет всегда.