Вечный странник

Автор — Хайдар Кульбарисов

Георгия Карпова, чья выставка открылась в июне в Художественной галерее «Арт-эксперт», можно назвать откровенным гедонистом. Живопись для него, наряду с путешествиями, походами, рыбалкой, является одним из сокровенных удовольствий. Он объездил, пожалуй, весь Башкортостан, исследовал его с дотошностью краеведа и теперь хранит в своей мастерской, словно трофеи этюды с самыми драгоценными пейзажами республики.

— Я много где побывал, — признаётся Георгий, — но такой красоты, как у нас, нигде не встречал.
«Миньяр. Старый мост», «Французская поляна», «Павловка», «Саргая»… Для Георгия Карпова это не просто красоты, не некие радующие глаз картинки, а кубические километры одухотворенного пространства, в котором у каждой скалы, изгиба реки или объекта есть своя история, ворох собственных воспоминаний, россыпь звонких баек.
Он учился в Уфимском училище искусств в хорошее, как теперь кажется, время. Ещё живы были Ахмат Лутфуллин, Александр Бурзянцев, с которыми Георгий Карпов был знаком и чьими советами всегда дорожил. Учителями Георгия были Евгения Александровна Захарова, Лябиб Фатихович Мугтобаров, Гумер Идиятович Мухаметшин. Им он обязан крепкой школой и навыком доискиваться в работе до сути. Среди его сокурсников было немало тех, чьи имена сегодня хорошо знакомы любителям живописи. В их числе — Сергей Игнатенко, Рамиль Абдрашитов, Евгений Малютин… Это важно. Секреты мастерства будущие художники постигают не только во время академических штудий, но и учась друг у друга.
Начав участвовать на выставках различного калибра, Георгий Карпов стал больше уделять внимания «формальной» стороне творчества. Но живопись — материя сложная. Тут, как и в любом другом искусстве, содержание от формы не отделить. За годы активной творческой жизни Карпов выработал собственный изобразительный язык, а, значит, обрёл свое лицо. Его манера отличается живописной широтой, богатством фактур, графической выразительностью линий.
Георгий пишет маслом и акрилом. Пишет широко, используя флейц и мастихин. Фактурный экспрессивный мазок вторит движению ветра и разбитого на планы пространства, лучше передаёт лепку скальных пород. Богатство пастозного слоя раскрывают деликатные лессировки, проработка формы мелкой кистью.
Скалы, разлапистые сосны, меандр рек… Но творческий поиск Георгия Карпова не исчерпывается пейзажами. Он создаёт и натюрморты, и абстрактные полотна, и жанровые композиции…
Жанровые композиции, случается, рождаются неожиданно, когда в месиве спонтанных мазков, в кружеве упругих линий обнаруживается сюжет со своими героями и собственной драмой. Так, ритмично выстроенная композиция из геометрических форм и пятен чистого цвета не только создаёт ощущение экзотической буффонады, но и сама подсказывает сюжет: пятна и всполохи цвета будто специально выстроились в пёструю повозку. Работа получила название «Рикша».
Герой по имени «Сапфир» — одинокий странник, немного похожий на Пьеро, сосредоточенно идёт вдоль плоскости, собранной из образов, фрагментов воспоминаний. Это походит на телевизионный спецэффект, называющийся полиэкраном, позволяющий вынести в кадр всё богатство жизненного бэкграунда. Так получилась неспешная прогулка вдоль полотна минувшей (а может быть, грядущей) жизни, полная таинственных предчувствий и предзнаменований.
— А вообще-то, — признаётся Георгий, — мне просто слово нравится, и я придумал персонаж, который назвал Сапфиром.
В этом весь Карпов: сегодня он потрясён величием уральского пейзажа, завтра жонглирует цветовыми пятнами у себя в мастерской, а послезавтра очарован магией слова — и всё это материал для новых работ.
Работы Георгия Карпова узнаваемы. Автора можно распознать даже по небольшому фрагменту холста. Без сомнения, Карпов нашёл себя, но не остановил творческих изысканий: пробует новые для себя жанры и технические приемы. Подозреваю, что его «Вечный странник», парящий над городом, будучи собирательным образом, отчасти сам художник, пребывающий в постоянном пути и в бесконечном поиске.
Что ж, удачи Вам, Георгий Васильевич! Не забудьте, пожалуйста, пригласить на очередную выставку.