ЦЕЛЬНАЯ НАТУРА

Изобразительный язык художника — ключ к разгадке внутреннего мира творца и его отношений с миром внешним. Язык живописи Сагита Гималетдинова отличается своеобразным, располагающим к себе «акцентом», он узнаваем по почерку и колориту, а простые сюжеты его работ воспринимаются так, словно ты видел их когда-то в раннем детстве. Его язык строг, без прикрас и патетики; он эмоционально уравновешен, но без скучной педантичности; он лаконичен в деталях, но не беден, а напротив, сложен и интересен по линиям и цвету, хоть и оперирует часто лишь двумя-тремя локальными цветами, и особенно это видно в любимых им зимних пейзажах. Тонкое обращение с тоном, множество выверенных глазом тональных созвучий в пределах одного цвета создают впечатление красочности, цельности, насыщенности картины, несмотря на предельную цветовую сдержанность и видимую незатейливость сюжета.

Его картины реалистичны, но скрывают порой мистическую тайну, и часто в них сияет отблеск весёлого гротеска. Мускульная, телесная пластика волн его раскованного мазка, подчеркнутая чёрными контурами, а также весомые, плотно скомпонованные предметы в сдержанно-изысканной, слегка светящейся изнутри цветовой гамме создают особое, немного загадочное пространство — плотное, земное «мгновенье вечности», но одновременно воздушное, лёгкое, условное, как соединение чувственного и духовного. Духовность, чистота и радость от встречи с родной землёй звучат сильным голосом в пейзажах Улу-Теляка с его дикой, но и уютной красотой, холмами и перелесками, с изумительными водоёмами и изменчивыми небесами. И в простом быте деревни, где покосившиеся домики ещё очень крепки и веселы, а люди за своими нехитрыми занятиями полны значительности и спокойного достоинства. Надо очень хорошо знать и любить свой край, чтобы добиться одновременного впечатления узнаваемой реальности и чудесной ирреальности, не переходя тонкой грани между ними — оставаясь на земле, видеть небесное, или, по Гегелю, «раскрывать истину в чувственной форме».

Духовность светится и в пейзажах Уфы, давно ставшей родной, — в её храмах и зданиях старинной архитектуры; работа, на которой одно из «ушедших» ныне строений, воссозданное на холсте по фото прежних лет (знаменитые «Вахмянинские бани»), была признана лучшей в проекте Творческого Союза художников РБ «Наедине с Уфой» в 2019 году. Портреты друзей, коллег и близких, а они составляют обширную галерею, также отличают эссенциальный лаконизм и эмоциональная глубина. Это свойственно его работам в любом жанре, где за простотой скрывается философское и нравственное содержание. К своей творческой манере он шёл десятилетиями — от деревенского детства и первых художественных опытов в школе; затем детская художественная школа № 2 под руководством известного художника-педагога В. В. Кириченко; и первые успехи в спорте, в уфимском подростковом клубе «Олимп», и то откровение, которым для него явилось море, когда Сагит уже проходил срочную службу подводником на Северном флоте. Перед ним было много дорог. Учёба на славном худграфе БГПИ укрепила его в правильности художественного пути, хотя половина себя была отдана спорту. Сагит Нургалеевич удивительным образом соединил две равновеликие страсти — к спорту и искусству, добившись в каждой замечательных успехов. Надо отметить, что он не только самобытный художник, но и выдающийся спортсмен, имеющий множество спортивных титулов: мастер спорта СССР по силовому троеборью, чемпион России и абсолютный чемпион Поволжья и Урала по бодибилдингу. Собственной биографией он доказал, что в здоровом теле — здоровый дух, и что в человеке всё должно быть прекрасно; нашёл себя он и в педагогической работе, и даже в строительстве великолепных печей. Поистине, хорошего человека должно быть много! Как удаётся ему сочетать все эти виды деятельности, остаётся загадкой, но, по свидетельствам коллег-художников, пишет он удивительно быстро, словно выплёскивая накопленную энергию и чувства одним мощным броском.

Его изобразительный язык сложился в результате большого и разнообразного жизненного опыта, огромной любви к своей малой родине в любом её проявлении и детского восхищения перед мирозданием. В лирических по духу и смелых по исполнению картинах зритель видит и отзывается сердцем на торжество радости и тонкий юмор, на созерцательность печали, ощущает умиротворение или восторг — всю ту полноту жизни, в которой Сагит Гималетдинов черпает вдохновение.