Соло для альта…

Мы продолжаем знакомить читателей «Рампы» с музыкантами симфонического коллектива, которые бережно хранят истории о нравах и тайнах своих инструментов, с которыми проводят большую часть жизни. Сегодня о любимой профессии и не только рассказывает регулятор группы альтов оркестра Гульшат Усманова.

— Гульшат, в какой момент вы решили, что свяжете свою жизнь с музыкой?

— Знаете, о том, чтобы я стала музыкантом, мечтал мой папа Самат Нуриахметович Юмагулов. По профессии он был инженером, но очень важной частью его жизни был спорт. Папа имел чёрный пояс по каратэ и целую плеяду учеников, я же была его любимой болельщицей. Кроме того, он прекрасно владел навыками игры на альтовом саксофоне, аккордеоне, курае, многие годы работал звукорежиссёром в легендарной фольклорно-эстрадной группе «Караван-сарай». Поэтому мой путь в музыку был предопределён.

— Так вы оказались в Среднем специальном музыкальном колледже в классе скрипки…

— До сих пор помню этот день, 1 сентября 1986 года. Я попала к замечательному педагогу, заслуженной артистке Башкортостана Лилие Феликсовне Богомоловой, у которой училась в школьные годы. Всё это время меня поддерживала и моя мама Фархана Сабирьяновна, посвятившая жизнь работе воспитателя в ясельной группе детского сада № 8 города Уфы. Мама всегда находилась рядом, поддерживала в непростые минуты. Однажды в возрасте двенадцати лет я в одночасье решила бросить занятия музыкой и уйти в обычную школу. Но мама с её чутким сердцем, видимо, знала, что у меня всё получится, верила в мои силы, и благодаря её мудрости и терпению я доучилась и успешно сдала выпускные экзамены. Годы спустя я порадовала её и первыми профессиональными наградами — благодарственными письмами и Почётной грамотой Министерства культуры Республики Башкортостан.

— Когда же произошла встреча с альтом?

— В 1997 году, когда я поступила в Уфимский государственный институт искусств, в класс альта народной артистки Республики Башкортостан профессора Гульнары Габделхаевны Назиуллиной. Я сразу влюбилась в звучание этого инструмента, в его глубокий насыщенный тембр. Конечно, педагогу поначалу пришлось полностью менять мне постановку рук и корпуса. Ведь, чтобы извлечь звук из альта, нужны большие усилия. К тому же игра на альте предполагает наличие крупной руки и хорошей растяжки пальцев, чем я, к счастью, обладала. Ежедневные занятия на инструменте стали в радость, помню, что я была готова заниматься сутками. Так, благодаря педагогу моё мышление полностью изменилось, и я раз и навсегда решила связать свою жизнь с альтом.

— Публике зачастую интересно, как складываются взаимоотношения между музыкантами внутри групп. Что вы можете сказать о группе альтов оркестра?

— За пульт Национального симфонического оркестра Башкортостана я села ещё студенткой института искусств, в 2001 году. Села на место помощника, рядом с концертмейстером Айгуль Муратовой, заслуженной артисткой Башкортостана, также выпускницей Гульнары Габделхаевны. Скажу, что в оркестровой игре важно быть одним целым с группой и точно следовать манере исполнения концертмейстера. Наверно, потому вот уже восемнадцать лет мы изо дня в день собираемся на репетициях, обсуждаем штрихи, добиваемся качественного исполнения партий альтовой группы, а затем выносим свой труд на публику. Считаю, что мне очень повезло, ведь Айгуль для меня не только старший наставник, талантливая солистка оркестра, но и самый близкий друг.

— Расскажите, что за инструмент сейчас в ваших руках?

— Сегодня я играю на альте «Эльвира», который в 1982 году изготовил известный уфимский мастер Василий Иванович Еремеев, а в 2002‑м, через двадцать лет, инструмент оказался у меня. Знаете, это был уникальный человек и музыкант! Он окончил Одесскую консерваторию, в годы Великой Отечественной войны был в плену… Василий Иванович научился мастерить струнные музыкальные инструменты, в том числе скрипки и контрабасы, в самой Бразилии, в Рио-де-Жанейро. Приехав в Уфу, открыл здесь свою мастерскую, где работал до девяноста двух лет.

— Говорят, что длина инструмента зависит от рук исполнителя…

— Совершенно верно! Размер альта измеряется в миллиметрах и действительно зависит от рук исполнителя. Длина моего альта считается средней, 410 миллиметров, а длина смычка — 74 сантиметра, он немного тяжелее скрипичного. Верхняя часть, дека альта, сделана из ели, а нижняя — из клёна, что очень важно для акустических свойств инструмента. Корпус покрыт спиртово‑масляным лаком с медовым оттенком. Василий Иванович объяснял, что такой состав лака предохраняет корпус альта от влажности и механических повреждений, да и звук не скован и менее приглушен. Конечно, со временем любой лак на корпусе начинает тускнеть, но стоит его почистить — и альт снова красавец!

— Что такое удача для вас?

— Наверное, это то, что подарила мне судьба, — любимый инструмент, профессия, выступления, гастроли. В разные годы в составе симфонического оркестра я побывала в Германии, Испании, Португалии, Тунисе, Турции и Швейцарии. Мне удалось исполнить потрясающие соло для альта, например, в Шестой симфонии Канчели, симфонической поэме «Американец в Париже» Гершвина, Девятой симфонии Дворжака, Первом фортепианном концерте Листа, «Кармен-сюите» Щедрина, знаменитом «Вальсе» Равеля… Эта гениальная музыка позволила мне совершенствоваться. А ведь далеко не всем предоставляется такой шанс.

— Какие у вас отношения с поклонниками?

— Прекрасные! Цветы, овации, отклики слушателей — всё это радует и вдохновляет. Но моя самая горячая поклонница, конечно же, дочь Карина, ученица Мариинской гимназии и Детской музыкальной школы № 1 имени Наримана Сабитова по классу фортепиано. Так что, очень надеюсь, музыка будет звучать в нашей семье ещё не одно поколение. А иначе и быть не может!